Предшествующий перовому периоду палеозоя — кембрию — эдиакарий (635-541 миллионов лет назад) время настолько мутное, что раздуть холивар можно из одного лишь названия. Венд же — наше, родное, православное. Почему же эдиакарий? Потому что. «Эдиакарий», но «вендобионты». Уже 30 лет так принято.
Почему «странной жизни»? Потому что, в развитии биосферы этот период занимает особое место, и на остальные он не похож. Странные твари обитали на Земле в это время и странные же дела творились. Суть же странности вендского мира заключается в крайней слабости связи между биосферами Земли этой эпохи и последующих.
Вендская фауна открыта недавно, изучена недостаточно. Но тем не менее, слишком разнообразна, чтобы пытаться даже максимально поверхностно описывать её в рамках одной статьи. Важна, однако, общая для всех находок черта: они либо вообще не находят места в рамках принятой биологами систематики, либо же их классификация представляется спорной даже на уровне типа. Если не царства. Относительно самых крупных, лучше всего изученных, и распространённых вендобионтов — проартикулят — нет единства, считать ли их предками позвоночных, грибами, или чем-то совсем особенным.
Странно это? До какой-то степени. Однако, в случае древних биот такая ситуация, скорее, обычна. Точно также, тонийских , а тем более, франсвилльских существ трудно истолковать, а тем более связать с какими-то последующими. В том числе и с вендскими. Но есть нюанс. Тонийская биота существовала до оледенения в криогении . Вполне логичным представляется допущение, что катастрофа полностью уничтожила её, а более поздние формы жизни развились из одноклеточных независимо . Потому видимой связи и нет. С эдиакарской же фауной ситуация обратная. О том, что она является предковой по отношению к современной стало известно ещё до её открытия.
В отложениях кембрия живые существа появляются сразу в огромном ассортименте классов и типов. И уже достигнув известного уровня сложности. С самого начала считалось очевидным, некий путь развития биосфера должна была пройти раньше — в период «скрытой жизни», в протерозойский эон. И позже гипотеза венского происхождения современных типов организмов получала многочисленные подтверждения, ибо скорость накопления генетических изменений более-менее постоянна, и сравнивая ДНК двух живущих таксонов можно вычислить момент их разделения. И практически во всех случаях «молекулярные часы» указывали на отрезок между 630 (покрывавший планету ледник растаял хотя бы в тропиках) и 550 миллионов лет назад.
Это-то и является самым странным. Предсказанная теорией вендская жизнь была найдена, до некоторой степени изучена. Биосфера докембрия оказалась очень богатой. Ясно стало, что жизнь в конце протерозоя не скрывалась, принимая лишь формы микроскопические, не теплилась потаённо, а вызывающим образом процветала, а кое-где даже била ключом. Вот, только от предсказаний теории она отличалась до такой степени, что вендобионтов и открыли-то далеко не с первой попытки. Ни на что живое не похожие окаменелости долго принимались за абиогенные образования. Предсказанные же, ожидаемые формы жизни, которые точно существовали, ибо не могли не существовать, — такие как предки трилобитов, хотя бы, — до сих пор не обнаружены в вендских отложениях. Либо не опознаны среди найденного.
В чём секрет? Кое-что теория не предсказывала. Вендский мир оказался слишком чужд современному и даже кембрийскому, можно сказать, идеологически. Настолько, что это действительно трудно представить. В нём, как уже ясно сейчас, отсутствовало хищничество. Организмы, не синтезирующие биомассу самостоятельно или с помощью симбионтов, поголовно питались бактериями, либо отфильтровывая их из воды, либо поглощая бактериальный мат — покрывающую дно на мелководье слизистую плёнку. Многоклеточные, включая водоросли, оставались неприкосновенными до конца периода, когда некоторые животные — моллюски, скорее всего, — решили изменить правила.
Мир, в котором отсутствует угроза, и приспосабливаться требуется лишь к среде, но не к вредности её обитателей, — это даже не другая планета. На других планетах всё проще, так как сходные проблемы предполагают и сходные решения. Строение животного всегда целесообразно, и… только в эдиакарском случае наблюдается сбой в системе. Вендобионты, очевидно, тоже имели целесообразное строение. Но цели-то их неизвестны, что, собственно, и не позволяет уверенно истолковать находки, разобрав что в них к чему, для чего служило, и чем в свете этого является.
Хищники регулируют численность жертв, не давая им чрезмерно размножиться и уничтожить кормовую базу. Эдиакарскую же экосистему удерживали в равновесии какие-то другие факторы. Пока, неизвестные. Это и есть главная тайна венда.
Вероятно, среди найденных форм есть и предки трилобитов . Но приспособленные непонятно к чему, непонятно каким образом. И как следствие, на трилобитов они походить не могут.
