«Живое ископаемое» лопастепёрая рыба латимерия пример, может быть, не самый яркий, но наиболее известный. Древнее существо, и не какое попало, а представляющее собой ключевое звено в эволюционной теории, — та самая, по сути, рыба, у которой внезапно выросли ноги для прогулок по суше, — известное лишь по ископаемым останкам, причём страшно глубоко закопанным; наглухо, вроде бы, вымершее, как и положено использованным эволюционным звеньям, — оказалось живее всех живых.
Невольно возникают вопросы. Например, а точно ли окаменелости лопастепёрых (или кистепёрых, если использовать устаревшую, но традиционно ассоциируемую с латимерией терминологию) рыб окаменели так давно, как считают учёные? И если именно так давно, то почему латимерия оказалась не подверженной эволюции? Почему она не отрастила, как положено, ноги?.. Или уж почему она просто не сдохла, наконец?
Вопросов может быть куда больше. Но все они проистекают из непонимания разницы между понятиями «латимерия», и «кистепёрая рыба». Латимерия, да, — это кистепёрая рыба. Но обратное — не верно. Лопастепёрые — это класс. Такой же масштабный таксон, как «птицы» или «млекопитающие». В него, в составе отряда целакантообразных входит и семейство латимериевых, включающее два ныне здравствующих вида. В ископаемом виде ныне живущие латимерии обнаружены не были и, соответственно, вымершими никогда не считались.
Время жизни вида позвоночных 1-5 миллионов лет. Таким образом, известные науке латимерии появились лишь недавно. Не только они, но и их предки. Всё семейство латимериевых в девоне, — во времена выхода жизни на сушу — не существовало даже в проекте, появившись только в триасе.
И да, самые свежие окаменелости древних видов латмериевых имеют давность 65-66 миллионов лет. Латимериевые, а вместе с ними и весь отряд целакантообразных, и класс кистепёрых, действительно считались вымершими. Но вот поди ж ты, — вымерли они тогда не совсем, а только почти. Стали очень редкими. Примерно, как сейчас. Два малочисленных вида с крошечным ареалом, это, скорее всего, два последних вида…
Тем не менее, ничего странного. Целокантообразные далеко не самый древний из отрядов, имеющий живых представителей. Учитывая же, что новые виды периодически открываются до сих пор, нельзя исключить, что и некоторые другие, считающиеся вымершими, отряды однажды могут лишится скорбного крестика после греко-латинского названия.
…Ничего странного. Однако, некоторые вопросы задавать можно и нужно. Генетически латимерия ближе к человеку, чем к сельди. Примерно 350 миллионов лет назад наши виды имели общего предка. И от пресловутой рыбы с потенциальными ногами как человека, так и современную латимерию, отделяют одинаковые — всего из 100 или 200 звеньев — цепочки предковых видов. То есть, количество звеньев равное. А результат-то, немножко, разный. С предками человека эволюция обходилась круто, выгнала их на берег, потом на дерево… А латимерия заколдованная что ли? Почему она не менялась?
Эволюционные изменения по линии ведущей к латимерии шли точно в таком же темпе, как и по линии ведущей к человеку. Её общий с человеком предок не походил на почти двухметровое чудовище, живущее на дне моря, в пещерах на глубине 200-300 метров. Это была речная рыба размером с карпа. Реки же ненадёжны. То превращаются в бурные потоки, вынося своих обитателей в море, то пересыхают, — и дыши, как хочешь. Кистепёрые хотели жабрами, но без воды получалось только плавательным пузырём. Пузырь — это вырост кишечника, и все рыбы, у которых он ещё связан с пищеводом, могут его использовать и как вспомогательный орган дыхания.
Кистепёрые приспосабливались и приспособились. Одни к дыханию воздухом и медленному ползанию по грязи из одной лужи в другую, а другие к солёной воде и шустрому плаванию от первобытных акул. Количество мутаций и объем новшеств на уровне генетического кода были одинаковы, но внешне первые изменились куда сильнее. Ведь, плавники и плавательный пузырь стали использоваться иначе, нежели прежде.
Каждая из групп и далее двигалась своим путём. Одни осваивали болота, стали земноводными и начали учиться ходить по суше, другие окончательно обосновались в море и даже, когда назрели предпосылки и жизнь в нём перестала быть привязанной к мелководьям, пафосно поучаствовали в колонизации океанских просторов. Потом, вернулись к берегам. Потом выросли и тихо ушли на дно. Во всех смыслах. И ещё где-то по пути разжились электрочувствительными органами. У современных латимерий они есть.
Таким образом, если по одной из линий количественные изменения превращались в качественные, то по другой — нет. Кистепёрые выбравшие море так и остались рыбами, причём, рыбами по-прежнему кистепёрыми. Ибо все желающие стать каким-то другим рыбами, лучепёрыми, например, отделились задолго до описываемых событий, — когда характерный «лопастепёрый» скелет ещё полностью не сформировался и поддавался коренной модификации. Эволюция шла с обычной скоростью, но, в известными смысле, по кругу. Предки латимерии экспериментировали с солёностью, глубиной, температурой воды, экологическими ролями, меняя их многократно
