Девон: Прототакситы — пальцы гигантов

Далёк и дик был девон занимавший отрезок с 420 до 360 миллионов лет назад. Дик и очень неоднозначен. Из всех геологических периодов именно этот представить и описать труднее всего, так как на его продолжении Земля разительно менялась. В море, например, появившиеся в начале этой эпохи панцирные рыбы к её концу уверенно теснят членистоногих и аммонитов на вторые роли, утверждая продолжающееся до наших дней господство позвоночных. Хотя, именно в это время, пытаясь устоять под натиском плакодерм, ракоскорпионы достигают 2.5 метров в длину.

Суша же в девоне постепенно становится обитаемой. Если в начале периода прибрежные скалы лишь кое-где украшены чахлыми кустиками ринофитов, в которых копошатся хвостатые пластинчатобрюхие пауки размером с ноготь, то в конце девона материки уже покрываются лесами древовидных папоротников. Владычество же скорпионов и многоножек на ней ставят под вопрос ранние, ещё неуклюжие, мелкие и очень зависимые от воды амфибии. Лесов в это время на планете уже действительно много. Настолько, что именно в девоне образуются первые залежи угля, в основном возникшие позже и ставшие визитной карточной следующего периода — карбона.

Причём, здесь залежи угля? При том, что современные обитатели планеты, исключая простейших, на Земле эпохи девона не выжили бы. Атмосфера планеты тогда принципиально отличалась по составу. Кислород в ней присутствовал в количестве 5, а к концу периода даже 10%, но остальное составлял не азот, как ныне, а азот и углекислый газ примерно в равных пропорциях. Атмосферы других планет земного типа — Венеры и Марса — преимущественно углекислотные, так как именно углекислый газ составляет основу вулканических выбросов. Такова же была и первичная атмосфера Земли. Окончательно очистить её от углекислоты путём минерализации углерода живые организмы смогли лишь в меловой период.

Чуждость Земли начала девона подчёркивали и вполне внеземные ещё пейзажи, визуальной доминантой которых являлись конусовидные, торчащие из тонкой и бедной почвы непонятные, ни на что существующее в наши дни не похожие «пальцы». Большие. До полутора метров в поперечнике у основания и до 9 метров в высоту. Учитывая, что наземная растительность в ту эпоху была представлена похожими на мхи ринофитами не более 20 сантиметров высотой, прототакситы представлялись явными господами суши.

И главное: сами прототакситы растениями не являлись. Некоторое время окаменевшие конусы принимались за стволы неких «протодеревьев», но тщательное исследование внутренней структуры показало отсутствие сходства этих организмов с какими-либо растениями. То, что прототакситы биомассу не синтезировали, подтвердил и изотопный анализ окаменелостей.

Больше всего общего у этих организмов обнаруживается с грибами. Хотя и в этом случае разница так велика, что не исключается их выделение в отдельное (наряду с грибами, растениями и животными) царство.

Для простоты принято считать, что прототакситы — грибы. Очень своеобразные. Находящиеся с боровиками примерно в такой же степени родства, как орки из вселенной Вархаммера. Но само по себе это ничего не объясняет. С какой бы стати грибам достигать гигантских размеров в девоне?

Начать стоит с того, что прототакситы велики, на самом деле, не были. Пара тонн — максимум. Огромных размеров грибы стали достигать лишь в нашу эпоху. Мицелий (грибница) может покрывать площадь исчисляемую квадратными километрами, и иметь массу измеряемую десятками тысяч тонн. Но мицелий скрыт в почве, за «гриб» же ошибочно принимается плодовое тело, — выдвигаемое из-под земли устройство для разбрасывания спор.

В начале девона скрываться грибам было негде, так как символический слой почвы присутствовал лишь на берегах, куда волны или разливы рек выносили песок, ил и водоросли. Вдали от воды почва не образовывалась, так как отсутствовала растительность. И ничего не росло, поскольку отсутствовала почва.

Функцией прототакситов, видимо, являлся разрыв этого замкнутого круга. Практиковали они не менее двух способов питания. Подобно лишайникам, располагали фотосинтезирующими симбионтами и были способны поселяться на голом камне, взламывая его по микротрещинам и растворяя для получения необходимых симбионтам минералов. Однако, в отличие от лишайников (появившихся, кстати, одновременно с прототакситами в нижнем девоне), этим не ограничивались. После того, как территория становилась пригодной для поселения сосудистых растений, прототакситы, как это принято у грибов, начинали поглощать растворённую в воде органику. Наконец, представляется вполне вероятным, что серо-зелёные конусы одновременно являлись и крупнейшими на суше хищниками. Некоторые грибы и сейчас ловят нематод и членистоногих с помощью клейких петель. Хотя, сейчас-то найти уже самостоятельно отмершую органику проблемы не составляет.

Годичные кольца на окаменевших стволах прототакситов свидетельствуют, что жили эти организмы столетиями и росли примерно с той же скоростью, что и деревья. Данное обстоятельство и указывает на смешанный тип питания. Отсутствие ветвей и листьев (квазигриб решал проблему размещения симбионтов самым примитивным способом — за счёт высокого ствола) ограничивало интенсивность фотосинтеза. Осмотическое питание покрывало недостачу. Но, ввиду бедности почв девона, вероятно, только отчасти. Таким образом, хищничество требовалось, чтобы свести баланс.

Выполнив к концу девонского периода свою задачу, прототакситы исчезли, уступив место растениям, хищникам и грибам, специализирующимся и преуспевающим в какой-то одной сфере.

Новые публикации также можно увидеть на Дзен-канале