Немногие сейчас имеют ясное представление о вооружениях, существовавших в период, когда кремнёвое ружьё Наполеоновской эпохи уже просилось в музей, но магазинные винтовки конца XIX века ещё не появились. И это не удивительно, ибо даже правители и полководцы той самой эпохи не слишком-то хорошо представляли, из чего стреляют их солдаты. Всё так быстро менялось! Параллельно использовалось множество систем, подчас весьма экзотических.
XVIII век не даром именовался «просвещённым». Именно тогда пришедшая на смену средневековой схоластике рациональная наука начала приносить человечеству первые плоды. Как правило, невзрачные, дурно пахнущие, ядовитые и взрывоопасные. В частности, были открыты воспламеняющиеся при ударе вещества — в 1774 году гремучая ртуть, а четыре года спустя – более доступная бертолетова соль (хлорат калия).
Попытки использования бертолетовой соли в оружейном деле начались сразу же, но от идеи замены этим веществом пороха выжившие экспериментаторы быстро отказались. Ударные составы оказались слишком «резкими». Скачок давления приводил к разрыву казённой части орудия. Стало ясно, что гремучие вещества годятся лишь для воспламенения основного заряда.
В 1808 году появился бумажный капсюль и ударный замок под него. Вместо полки для затравочного пороха оставалось небольшое углубление, в которое закладывался бумажный шарик с бертолетовой солью. Кремень и огниво стали ненужными, и курок превратился в молоточек, ударяющий по пистону. Далее огонь распространялся к заряду пороха по затравочному каналу.
Бумажные капсюли получили ничтожное распространение, — ведь, шарик бертолетовой соли мог взорваться просто при неосторожном сдавливании пальцами. Более совершенный латунный пистон, представляющий собой «шляпку» наполненную защищенным оловянной фольгой ударным составом, появился в 1823 году. Теперь пистон не закладывался в запальную лунку, из которой легко мог выпасть, а надевался на полый затравочный стержень. Он не портился, не разлетался мелкими осколками при срабатывании, не боялся воды и был безопасен в обращении. В таком виде пистонное ружьё уже представляло практический интерес. Замок стал прост и надёжен. Осечки, практически, исключались, и стрелять можно было вверх, против ветра, в дождь, — то есть в условиях, при которых кремневый замок не срабатывал.
Однако же, латунный капсюль был довольно дорог по меркам начала XIX века. И это обстоятельство ставило генералов перед сложным выбором. С одной стороны, «ударный» замок имел бесспорное преимущество. С другой же стороны, расходы казны заметно возрастали, главные же недостатки кремнёвого ружья — неудовлетворительные скорострельность и точность — оставались на своём месте.
Тем не менее, в 1832 году переделка ружей под ударный замок началась в США. Чуть позже, от кремнёвого замка отказались в Европе. В России, — только в 1848 году.
«Шомпольные» — заряжающиеся с дула — пистонные винтовки составляли основное вооружение армий в 40-60 годах XIX века. Применялись они и в начале 70-х – во время франко-прусской войны. В качестве же охотничьего и гражданского оружия капсюльные ружья были очень распространены до начала прошлого столетия.
Легендарным же стал только один образец капсюльного оружия – запатентованный в 1835 году револьвер Кольта. Металлический пистон позволил исключить из конструкции револьвера (известной задолго до Кольта) сложный и ненадёжный механизм подачи затравочного пороха на полку. Капсюльный «короткоствол» не боялся тряски, мог долго храниться заряженным и действовал безотказно. К числу недостатков, однако, относилась плохая — даже по меркам первой половины XIX столетия — точность. Реклама обещала, что попасть в человека из револьвера можно даже с двадцати шагов… но реклама же. Пуля закладывалась в камору барабана спереди и сминалась там рычагом шомпола, — что бы раздалась в стороны, плотно села и не выпадала. Это не шло ей на пользу.
Другим недостатком, характерным как для револьверов, так и для прочих «пистонных» систем, являлась чрезвычайно тугая пружина и, соответственно, большое усилие при взведении курка. О самовзводе не приходилось и мечтать, привести ружьё или револьвер в боевую готовность можно было только двумя руками. Ведь, боёк не накалывал капсюль, как это стало обычным позже. Боёк наносил удар по всей площади шляпки, полностью её накрывая. Просто чтобы в случае, если капсюль, всё-таки, взорвётся, его осколки не полетели в лицо стрелку. Удар требовалось нанести очень сильный.
