Эфир имеет древнюю историю. Изначально, это введённая Аристотелем сущность — протоматерия, квинтэссенция, — «пятый элемент» из которого образуются четыре первоэлемента: земля, вода, воздух и огонь. И в данном качестве эфир не пережил крушения аристотелевой физики в конце XVII века. Однако, Аристотелю эфир представлялся одновременно и как среда, в которой движутся небесные тела. Необходимость таковой вытекала из своеобразных представлений мыслителя о гравитации. Не понимая природы тяготения, философ полагал, что любое не имеющее опоры тело обязано двигаться с ускорением, — таково уж «естественное свойство» материи. Но раз планеты, не имея опоры, движутся с постоянной скоростью, значит, сопротивление некой среды компенсирует ускоряющую силу.
После открытий Ньютона потребность в эфире, как в средстве торможения планет, отпала. Однако, тогда же название перешло на гипотетическую упругую среду, в которой распространяются световые волны. Ньютон был против, но оказался в меньшинстве. На стороне эфира выступили титаны, авторитет которых был непререкаемым.
Гипотезу о волновой природе света ещё в начале XVII века выдвинулРене Декарт.Не все учёные согласились с ней. Многие полагали, что свет, скорее, демонстрирует свойства потока частиц — корпускул. Однако, в конце XVII столетия Гюйгенс и Гук привелиочень весомые доводы в пользу именно волновой интерпретации. Вопрос, тем не менее, оставался дискуссионным до 1800 года, когда Томасу Юнгу удалось открыть явлении интерференции, объяснимое только в рамках концепции волновой природы света.
В начале XIX века концепция эфира стала общепринятой. И это требовало уже всерьёз заняться изучением физических свойств данного вещества. Итут-то возникали проблемы. Каких-либо непосредственно наблюдаемых свойств эфир не проявлял. Уловить, измерить и взвесить его не получалось. Гипотетические же свойства данной формы материи оказывались внутренне противоречивыми.
В самом деле: воздух — упругая среда, подходящая для распространения волн. Однако, свойства его таковы, поскольку состоит он из взамоотталкивающихся частиц. Следовательно, из частиц должен состоять и эфир, иначе бы он не обладал упругостью. Но что это за частицы? С прочей материей они взаимодействовали странно и непоследовательно. В некоторые (прозрачные) вещества эфир проникал. В другие — нет. При этом, сопротивления движению как первых, так и вторых, он не оказывал, — а так быть не могло, как минимум, в случае веществ непрозрачных. Ведь, если движущийся предмет не пропускает эфир внутрь себя, значит, расталкивает и сдвигает среду на своём пути, неизбежно уплотняя её. Но если эфир состоит из отталкивающихся частиц, он просто обязан оказывать противодействие.
И главное: одна форма материи может либо взаимодействовать с другой, либо нет. Но не то и другое сразу. Если свет, то есть, волны в эфире, регистрировался приборами, был видим человеческим глазом, нагревал тела, значит, частицы эфира взаимодействовали с «грубой материей». Но как же тогда эфир мог оставаться необнаружимым? Ответ мог быть только один: никак. Нет пути.
Всё это являлось проблемой критической. Облавы на эфир в позапрошлом веке имели эпический размах, но к каким-либо результатам не приводили. Хотя, Дмитрий Менделеев зарезервировал для этого элемента в своей таблице почётный номер «ноль», место оставалось незанятым. Поставленный в 1881 году и известный из школьных учебников опыт Морли, на самом деле, на судьбу гипотезы не имел влияния решительно никакого. Ведь целью являлось не опровержение, а доказательство реальности эфира. Не получилось, но отрицательный результат не может считаться окончательным.
Ситуация складывалась парадоксальная. Ибо с одной стороны, к началу прошлого века точно известно было, что эфира нет. Немногочисленные сторонники утомились, пытаясь хотя бы теоретически объяснить его свойства, и никак себя не проявляли. С другой же стороны, необходимость в эфире, как в среде распространения электромагнитных волн, сохранялась. В эфир выходили радиостанции, и хоть тресни.
История эфира закончилась лишь в 1923 году, когда Луи де Бройль сформулировал концепцию корпускулярно-волнового дуализма, согласно которой элементарные частицы, фотоны в том числе, проявляют одновременно как волновые, так и корпускулярные свойства. Уже через три года Шрёдингер, попутно придумав шутку с котом, разработал волновую механику, объясняющую, каким именно образом частица умудряется совмещать несовместимое. Потребность в эфире пропала, и с точки зрения науки вопрос был закрыт навсегда.
…Хотя да. Остались параучёные, выводящие реальность эфира из собственной неспособности понять квантовую механику. И уверенности, что этого вполне достаточно, а физические свойства квинтэссенции понимать, в таком случае, уже не требуется
