Выглядели такие ружья вполне заурядно. Даже при взгляде на дульный срез нельзя было заподозрить подвох. Нарезы видны? Значит, винтовка. Но… не только у винтовок имелись нарезы в стволе.
В начале XVI века нюрнбергский мастер Август Коттер открыл, что если на внутренней поверхности ствола проточить идущие по спирали углубления, пуля приобретёт упорядоченное вращение и кучность оружия улучшится в пять раз. Однако, Коттер сделал своё открытие не на пустом месте. Аркебузы с нарезами в стволах тогда уже существовали и пользовались спросом. Только до Коттера нарезы были прямыми.
Первым нарезное оружие стал делать в 1498 году Гаспар Цольнер. Целью введения нарезов являлось увеличение точности стрельбы, но, напротив, путём устранения вращения пули. Заряжались тогда ружья со ствола, и внешний диаметр пули, чтобы она свободна проходила к казне, был меньше внутреннего диаметра ствола. В результате, пуля «шаталась». Под давлением пороховых газов она шла к дульному срезу рикошетами, отскакивая от стенок ствола, где-то катилась, и, в полёт отправлялась в состоянии беспорядочного вращения.
Проблем можно было бы избежать, забив пулю в ствол плотно. Но этому мешал нагар. В момент воспламенения пороха высокая температура и кислород, обильно выделяемый селитрой, приводили к окислению внутренней поверхности ствола. Смешивалась с крупицами свинца и продуктами сгорания заряда, после двадцати-тридцати выстрелов окалина так забивала ствол, что пуля, даже меньшая по диаметру, уже не входила в него. Ружьё приходилось прочищать кирпичной пудрой.
По замыслу Цольнера нагар под давлением забиваемой к казне пули должен был вытеснялся в нарезы. Пуле же, слегка раздавшаяся под ударами шомпола, и краями вошедший в «направляющие», предстояло двигаться по прямой без шатания и кувыркания. И эта идея оказалась вполне жизнеспособной. Дальность прицельной стрельбы увеличивалась примерно вдвое.
Улучшение кучности, впрочем, достигалось высокой ценой. И не только в том смысле, что изготовление нарезных аркебуз обходилось дороже. Зарядить оружие со ствола стало очень непросто. Пуля не проталкивалась уже шомполом к казне, а обёртывалась «пластырем» — промасленной тряпкой, — и забивалась внутрь ударами деревянного молотка по шомполу.
Наличествовали и другие проблемы. Если в гладкоствольном оружии пуля держалась столь слабо, что даже носить ружьё дулом вниз было нельзя, то в нарезах она сидела прочно. Пороховым газам не сразу удавалось стронуть её. А значит, горение заряда происходило в минимальном объёме. При выстреле давление в казённой части ствола у винтовок оказывалось значительно выше, чем у гладкоствольных ружей. Чтобы избежать разрыва, оружие приходилось делать более массивным. Отношение дульной энергии к массе у винтовок оказывалось в два-три раза хуже.
Заряд невозможно было использовать большой и потому, что пуля могла с нарезов сорваться. Особенно, если нарезы были забиты нагаром. Попытки же нарезы прочистить быстро вели к их уничтожению. Ружейные стволы тогда ковались из специального «белого» железа, доведённого «до чистоты серебра и мягкости олова». Это требовалось для сведения вероятности разрыва к минимуму. В случае, если пуля застревала, если в стволе она оказывалась не одна (в эпоху заряжения ружей с дула — случай не редкий) или если стрелок перебарщивал с порохом, ствол из мягкого железа просто раздувало. Но нарезы такой материал не держал. Ресурс винтовки составлял не более 300 выстрелов.
Почти наверняка, Коттер, ничего о гироскопическом эффекте не знавший, сделал нарезы спиральными лишь для того, чтобы повысить устойчивость оружия к загрязнению. Ведь, длина, а значит и объём нарезов увеличивались вдвое. Нагар приходилось вычищать реже. Результат, однако, превзошёл ожидания. Кучность винтовок Коттера оказалась несравненно лучшей, чем у ружей с нарезкой Цольнера.
Можно было бы ожидать, что после изобретения спиральных прямые нарезы немедленно будут забыты, так как, обладая всеми слабостями винтовок, цольнеровские ружья сильно уступали им в кучности. Но… нет. У прямых нарезов нашлись и преимущества.
Именно в начале XVI века на охоте стала применяться дробь. Подобранные по размеру сферические свинцовые горошины, пришедшие на смену «секанцам» — просто рубленному свинцу, оказались очень полезными на охоте. Теперь, по завершении мероприятия, стрелок мог рассказать не только о том, как сильно он напугал зайцев грохотом пищали, и как при выстреле сам чуть… Но и предъявить добытые с помощью ружья трофеи. Однако, винтовки дробью били плохо, гладкие же стволы годились только для стрельбы по такой цели, как полк солдат. В результате, ружья с прямыми нарезами, обеспечивающими удовлетворительный бой пулей и не препятствующими стрельбе дробью, хотя и не нашли применения в военном деле, для нужд охотников продолжали производиться до конца XIX века.
Очень интересная статья