Невозможно представить кембрийский океан без моллюсков — весьма успешного, а точнее третьего по успешности, после хордовых и членистоногих, типа животных… Впрочем, лидеров и могло быть только три, так как этим числом ограничено количество фундаментальных идеологий развития: внутренний скелет, наружный скелет и никакого скелета. Среди тех, у кого скелета вообще нет, моллюски не имели и о сих пор не имеют равных.
<<<< Кембрийский мир, часть 14
Происхождение моллюсков покрыто мраком. Родство их с кольчатыми червями установлено, но не является близким. Эти два типа произошли от общего предка очень давно. Не позже начала эдиакарского периода. И затем моллюски ушли от червей далеко, добившись огромного перевеса в отношении внутренней сложности и энергетики. Представители этого типа состоят практически из одной мускулатуры и очень сильны физически. А уж когда к силе добавилось ещё и оружие в форме острой и твёрдой радулы… Сыграв в конце венда почётную роль детонатора в «кембрийском взрыве», в самом кембрии они продолжали удерживать позиции.
Но лишь поначалу. Наполеоновские планы мягкотелых закономерно разбились об их фундаментальное свойство — отсутствие скелета, позволяющего использовать принцип рычага, многократно увеличивая силу воздействия на объект или опору. Потерпев всё что можно и даже нельзя от членистоногих, уступавших по мышечной массе, но скелетом располагавших, моллюски укрепились в несокрушимых раковинах. И крепко задумались. Минерализованная, несокрушимая для жалких орудий противника броня оказалась просто неподъёмной. А как атаковать, двигаясь со скоростью улитки?
Моллюски решили проблему, превратив раковину в поплавок, а следующий период — ордовик — в эпоху своего триумфа. Но подготовка требовала времени.
Пикайя — бесчерепное хордовое животное. То есть, аналог современных ланцетников найденный в сланцах Бёрджес. Выделенная голова и глаза у пикайи отсутствовали (что не исключает наличия светочувствительного поля на коже), зато присутствовали усики и венчик окружающих ротовое отверстие щупальцев. Последняя деталь, кстати, становится нехарактерной для хордовых более совершенных модификаций. У пикайи же щупальца выполняли функцию метёлки, поднимающей со дна частицы ила, который затем с потоком воды втягивался в рот и процеживался сквозь жаберные щели… Тем не менее, несмотря на простоту и ясность устройства и даже наличие живого аналога, пикайя озадачила палеонтологов очень сильно. У этого животного обнаружилось две хорды. Нижняя, соответствующая хорде ланцетника, и параллельная ей верхняя, сразу под спинным плавником, куда более толстая и плотная. Причём, видимо, именно этот «спинной тяж», а не хорда, и служил для крепления мускулатуры. Откуда он у пикайи взялся, чем являлся данный орган, прежде чем оказался приспособлен для дублирования хорды, и, главное, зачем вообще было так мудрить, если уж хорда всё равно есть, — загадка.
Плектоноцер — кембрийский и, вероятно, самый ранний головоногий моллюск. Был он ещё совсем маленьким — раковина имела длину несколько миллиметров. И, может быть, даже не плавал. Или же плавал редко. Хотя он и располагал уже полостями для газа внутри облегчённой скорлупы, плавание в толще воды не являлось ещё для этого существа нормальным способом перемещения. И желательным, — с положительной плавучестью этот моллюск боролся, размещая внутри раковины балласт из песка. Жил плектоноцер всё ещё на дне, как и положено брюхоногим, но поддержка со стороны Архимеда позволяла ему передвигаться быстрее. Скорее всего, делал он это методом онихофор — то есть, путём ходьбы на щупальцах. Щупальцами же он и грёб, если, всё-таки, воспарял в толще воды. Положенный моллюскам сифон плектоноцер, конечно, имел, но устройство раковины не позволяло использовать его как реактивный двигатель.
Редлихия королевская — один из крупнейших (30 сантиметров) кембрийских трилобитов с внешностью футуристического локомотива. Высокая обтекаемость головы медлительным трилобитам требовалась для движения сквозь плотную среду — верхний слой ила. Некоторые скрывались в нём, редлихии же прятаться не требовалось. Взрослые трилобиты этого вида сами являлись грозой всего живого. Но не плавающего. Соответственно, всё живое, но не плавающее, при виде гиганта закапывалось в песок, где не могло быть нащупано гибкими усами. Однако, редлихии находили свои жертвы и там. Это были свирепые хищники, представляющие опасность даже друг для друга. Многие из найденных панцирей носят следы повреждений. Отчасти подозрения падают на крупных динокарид, но ужасные креветки в силу особенностей строения челюстей выбирали добычу небольших, по отношению к собственному, размеров. Трилобиты же не были ограничены в этом отношении.
