…Это была столь необычная тварь, что для осознания масштаба её диковинности не требуются ни описания, ни изображения — достаточно одного названия: галлюцигения. Кого попало так не назовут. И, разумеется, статей, где галлюцигения упоминается, множество. Но, просто упоминается с приложением картинки и краткого описания некоторых особенностей устройства. Однако, интересно же совсем другое: откуда эта тварюшка взялась, что из себя представляла, зачем ей все её странности, и как она выживала в первобытном океане. Всё это, на самом деле, уже известно.
Даже просто понять, где у 3.5 сантиметрового кембрийского чуда перед, а где зад, где него верх и низ, оказалось непросто. Тем не менее, галлюцигении в свое время были многочисленными и палеонтологам удалось найти окаменелости настолько подробные, что на них удалось разглядеть маленькую круглую головку с глазками и зубастой пастью, шею, пучок щупальцев ниже шеи, вытянутое тело с длинными шипами и семь-восемь пар заканчивающихся «клешнями» ног. Главное же, фоссилии частично сохранили и внутреннее устройство существа. Так, учёным удалось понять, что галлюцигения — онихофора.
Что такое онихофора? …Когда-то давно, 600 миллионов лет назад, в эдиакарский ещё период, только что появившиеся на планете кольчатые черви уже размышляли над тем, какими же эволюционными путями им следует двигаться дальше. Тогда-то им пришла мысль укрепить внешние покровы, превратив их в дающий защиту и, одновременно, обеспечивающий опору мышцам панцирь. Ну и, поскольку, панцирь — жёсткий, внешние придатки, которые у червей тогда уже имелись, пришлось для гибкости расчленить. Так получились членистоногие.
Однако, наличествовала в среде червия и оппозиционно настоенная фракция, полагающая, что жёсткий панцирь — штука слишком обременительная. Ещё и линяй потом. Они просто отрастили себе ноги, но остальные присущие червям особенности при этом сохранили.
У членистоногих есть наружный скелет — фактически, мускулатура у них не снаружи, а внутри костей. У онихофор же тело и конечности — заключенные в гибкую кутикулу мускульные мешки. Мышцы позволяют телу и ногам изгибаться, необходимую же жесткость придаёт нагнетаемая в полости жидкость. Можно даже сказать, что у онихофор гидравлический скелет. Когда раствор подаётся к конечность, она становится твёрдой и вытягивается. У некоторых частей человеческого тела сходный принцип действия.
Современные онихофоры живут на суше во влажной почве. Их дальние, но вполне узнаваемые, эдиакарские предки ксенусионы обитали в море. Галлюцигения же являлась кембрийским потомком ксенусионов. И её удивительные особенности были лишь результатом оригинального и изобретательного метода приспособления.
Жизнь в то время была плотно привязана к морскому дну на мелководьях. В тонком студенистом слое ила плодились фотосинтезирующие бактерии, и кишела разнообразная мелочь, этими бактериями питавшаяся. Галлюцигении же, в свою очередь, охотились на эту мелочь. Но не погружались в ил целиком, а ползли по его поверхности. Так сопротивление среды оказывалось меньше и появлялась возможность обследовать большую площадь. Передние выросты тела при этом вели разведку, нащупывая добычу и, возможно, захватывали её. После чего голова на длинной шее тоже погружалась в ил. В голову, как это обычно и бывает, галлюцигения ела.
Решение может показаться спорным. Ведь усики, как правило, располагаются именно на голове, а не позади неё. Однако, и тут устройство галлюцигении оказывается вполне продуманным. Зрение она использовала для обнаружения не добычи (которая скрывалась в грязи и могла быть найдена только ощупью), а врагов. Более же крупные хищники тоже ползали, а не плавали. Заблаговременно заметить их позволял обеспеченный понятой шеей обзор. Поиск же пищи, между тем, продолжался.
Странные, сюрреалистические вооружённые клешнями ноги выглядят сюрреалистическими и странными именно потому, что использовались они очень своеобразно, — не так, как используют ноги все прочие существа, включая и современных онихофор. Галлюцигении не опирались на тонкие и гибкие придатки (хотя, в крайнем случае и могли, ведь под водой вес тела уничтожался архимедовой силой). «Клешня» на конце ноги, в действительности, представляла собой раздвижные лапы якоря, обеспечивающие закрепление конечности в студенистом субстрате. Галлюцигения проталкивала ногу в ил, нагнетая в неё внутриполостную жидкость. Потом раскрывала клешню, жидкость откачивала, а мускулатуру сокращала, подтягивая тело вперёд. Остальные ноги при этом просто растягивались, и при необходимости извлекались. Для этого требовалось сложить лапы «якоря».
И, наконец, о шипах. На первый взгляд они кажутся атрибутом малополезным. Но лишь потому, что неточностью грешат изображения этого животного. В естественной среде галлюцигения не балансировала на тонких ножках, стоя на твёрдой поверхности, а погружалась в ил по брюхо. В случае же опасности, «якорные тросы» резко сокращались, утягивая онихофору в грязь. Наружу — чтобы свести число желающих рыться в нём к минимуму — торчали только шипы.
