Как свидетельствуют многочисленные находки, история человеческого рода началась не вчера (что было бы странно), не шесть тысяч лет назад, не сорок, и даже не миллион. В слоях самой немыслимой древности обнаруживаются если и не следы людей, то как минимум наших предков. Обезьян, например, предков обезьян и предков их предков. Короче говоря, родословная человека тянется к катархейскому эону, чтобы там кануть в кипящее озеро. И раз уж упомянуты трилобиты, жившие всего полмиллиарда лет назад, то речь пойдёт даже не самых дальних из предков человека. Но о первых узнаваемых. По которым сразу можно было понять, чьи именно они предки.
Ну, правда же. Саккорит имеет сходство с человеком хоть и карикатурное, но поразительное. Однако, сходство не обязательно подразумевает родство, так что, эволюционные связи человека с данным кембрийским животным придётся рассмотреть подробнее.
Во-первых, об устройстве саккорита. Как легко видеть, существо это имело голову, но без мозга. Данную черту физического строения некоторые люди от саккорита унаследовали. В отличие от другой, бросающейся в глаза особенности. Саккорит состоял лишь из одой головы. Без тела. И рот открывался прямо в желудок, занимавший весь объём животного.
Крошечный объём, кстати. Диаметр саккорита не превышал 1.5 миллиметров. Покрытая прочной, но сохраняющей гибкость, кутикулой тварюшка имела на тыльной, противоположной рту, стороне тела выступы, с помощью которых крепилась к субстрату и могла медленно передвигаться. Больше ничего на тыльной стороне тела не было. То есть, всё попавшее в желудок возвращалось в природу обратным ходом — через рот.
Саккорит являлся донным животным, поселяющимся в покрывавшей освещённые участки дна кембрийских морей плёнке фотосинтезирующих бактерий. Таким образом, пища не только накрывала его с головой, самостоятельно затекая в рот, если его открыть, но и давала укрытие. Маскировала. От прочих опасностей саккорита отчасти защищала кутикула. Бактериями питался не только он, — ими питались все, а особенно трилобиты. Однако, потребители бактериального мата специализировались на поглощении жидкой пищи, и саккориты, которых ещё требовалось разгрызть, были им не интересны. О хищников же саккорит прятался.
…Но что же с родством? Что общего у саккорита с человеком, кроме рта и умения удобно устроиться? Саккорит на данный момент кажется наиболее примитивным из известных представителем вторичноротых. К этой группе, получившей своё название лучше не знать по какой причине, относятся ныне здравствующие типы иглокожих, полухордовых и хордовых, а также вымершие ветуликолии. Саккориты же имеют некоторое сходство, как с иглокожими, так и с оболочниками, относимыми к хордовым. А значит, близки к общим предкам тех и других.
Близки-то близки, но эволюционные связи саккорита с остальными вторичноротыми, всё-таки, неясны. Ибо теряются в туманных глубинах эдиакария. Там странные вещи творились. В схему он вообще укладывается с трудом, так как установлено, что и иглокожие, и хордовые происходят от вытянутых существ с двухсторонней симметрией. Подобных современным кишечнодышащим, название которых перекликается с теми самыми глубинными причинами, вторичноротости вторичноротых. И, таким образом, сходство асцидий и шаровиков (представителей вымершего класса иглокожих) с саккоритами конвергентно. То есть, вторично приобретено в результате перехода к прикреплённому образу жизни.
Но остаётся ещё и проблема ярнемии — вендского животного, с одной стороны слишком похожего на туникату, чтобы это могло быть случайностью, а с другой, существовавшего в период, когда туникаты — по логике, если не пускаться в избыточно смелые допущения, — не могли ещё успеть вторично упроститься, утратив хорду и органы чувств, которыми эти животные ныне обладают лишь на личиночной стадии.
Переход вторичноротых от подвижных к стационарным формам, видимо, происходил на пути эволюционного развития неоднократно. А однажды приобретённые приспособления, даже в последствии ставшие ненужными и отринутые, сохраняются в генетической памяти. Буквально. Гены в прошлом ответственные за создание утраченных органов не исчезают, а дезактивируются, оставаясь, однако, в резерве. То есть, найденные когда-то решения, время от времени проявляясь, как атавизм, не забываются.
Саккориты едва ли могли быть самой ранней формой вторичноротых, так как превосходят гипотетического предка иглокожих и хордовых сложностью. Но они и — возможно — ярнемии, по сути, отличающиеся от саккоритов наличием двух отверстий — входа и выхода — могли быть первой остановкой. Когда вторичноротые, пресытившись ползанием, попытались осесть, укрепившись от врагов и невзгод кутикулой. В последствии, натиск появившихся в кембрии хищников согнал вторичноротых с насиженных мест. Современные иглокожие и оболочники — лишь вторая попытка, использующая наработки первопроходцев сидячего образа жизни.
Другие статьи на данную тему
