Патроны кольцевого воспламенения — экзотикой не назовёшь. Самый распространённый в наши дни патрон – .22LR – именно таковой. Вот, только теперь он используется для стрельбы из слегка модифицированного оружия, сконструированного значительно позже и уже под патрон центрального боя. Изначально же такой патрон предназначался для совершенно иных систем, особенности которых и предопределили его устройство.
Средина XIX века была эпохой активного поиска, когда технические возможности уже наличествовали, а с чётким представлением, каким именно образом их можно с толком использовать, ощущались проблемы. В частном случае оружейного дела это выглядело, как настойчивые попытки изобрести, всё-таки, винтовку, приспособленную для заряжения унитарным патроном с казны. Причём, не любую, а такую, которой можно было бы пользоваться на практике.
Кое-что получалось. Например, система Флобера, появившаяся в 1842 году и массово производившаяся более века. Но лишь в качестве оружия для развлекательной стрельбы в помещении. Переделанный из самого распространённого тогда 6-мм ружейного капсюля патрон Флобера определил, в частности, и самый популярный до сих пор калибр оружия — 5.56 мм (российские 5.45 мм — на самом деле, тот же самый калибр, измеренный иным способом). А всё потому, что в 6-мм капсюль влезала пуля с внешним диаметром 5.7 мм.
Однако, дело было не в малом калибре, а в том, что патрон Флобера был крайне слаб, поскольку не содержал пороха, а только гремучий состав, как капсюлю и положено. Снарядить его ещё и порохом, в свою очередь, не позволял затвор винтовки Флобера, ударявший всем собой по партрону-капсюлю и удерживавший в момент выстрела гильзу в патроннике только силой натяжения пружины.
Давно уже существовали затворы, выдерживающие выстрел мощным зарядом. Но проблемой являлось воспламенение заряда. Как ударить по капсюлю, если он в патроне, а патрон в стволе? Тем не менее, Лефоше и Дрейзе эту проблему решили. По разному. Лефоше просто неудачно. А Дрейзе так хорошо, что его винтовку смогли запустить в массовое производство только через тридцать лет после изобретения, когда во всех прочих отношениях она уже устарела.
Просто и со вкусом решил задачу ничем иным не прославившийся оружейник Берингер в 1856 году. Для стрельбы удлинённым и снаряжённым порохом патроном Флобера он использовал обычный в то время «ударный» замок капсюльных ружей. Лефоше, по сути, поступил также, но у него вертикальный удар бойка передавался на капсюль через выступающую из закраины гильзы шпильку. Берингер сделал выемку в стволе, так что молоточек ударял по самой закраине гильзы. Ударял он, как было принято в капсюльных системах, от души. Так что, гремучий состав воспламенялся.
Это и был «боковой огонь», так как, в отличие от системы Дрейзе, в которой игла двигалась по оси ствола и протыкала бумажное донце гильзы в центре, боёк обрушивался на патрон сбоку. Термин «кольцевое воспламенение» возник чуть позже, когда патрон Берингера был доработан. Изначально он заключал слишком много гремучего состава, так как его было слишком много в ружейном капсюле. Ведь, капсюль надевался на запальный штырь снаружи ствола и состав с порохом напрямую не контактировал. Если бертолетова соль находилась внутри гильзы, её требовалось намного меньше. И гремучий состав стали размещать кольцом по краям донца.
Напрямую изобретение привело к появлению мелкокалиберного патрона вполне прогрессивного типа — им уже можно было бы стрелять из некоторых современных винтовок под .22LR и наоборот. Но тогда патрон признания не получил, и конкуренцию патрону Флобера составить не смог. Проблема заключалась в чёрном порохе, быстро забивавшим ствол нагаром. Лишь изобретение бездымного пороха сделало мелкокалиберное оружие распространённым.
Военное же оружие калибром от 11.43 мм и больше пользовалось заслуженной популярностью. Хотя и куда меньшей, чем следовало ожидать, учитывая, что патрон кольцевого воспламенения был первым практичным унитарным патроном и на две головы превосходил конкурентов. Именно под такой патрон, в частности, были изготовлены первые многозарядные карабины. Тем не менее, получив признание в США, в Европе этот патрон не выдержал конкуренции с патроном Лефоше.
Претензий к патрону кольцевого воспламенения высказывалось две. Во-первых, он часто давал осечки. Что и не удивительно. Ведь, закраина и донце гильзы поглощали энергию удара. Не сработавший патрон, кстати, можно было вытащить, слегка повернуть, чтобы новый удар пришёлся по другому участку закраины… Но стрелков середины XIX века лотерея при нажатии на спуск огорчала уже очень сильно. Осечки в капсюльном оружии практически отсутствовали. Тем не менее, претензия эта, хоть и справедливая, в действительности, относилась не к патрону, а к оружию. В современных винтовках состав воспламеняется иглой, ударяющий с некоторым смещением от оси ствола, и патрон достаточно надёжен.
Во-вторых же, в те времена недостатком считалось то, что патрон одноразовый. Гильза повреждалась при выстреле и переснаряжению не подлежала. Тогда как гильзу шпилечного патрона Лефоше, теоретически, можно было использовать многократно… То, что солдаты будут тратить на каждый выстрел не просто материалы — порох и свинец, — а готовое технологичное изделие, тогда ещё не казалась военным министерствам неизбежным злом.
