Южный берег Ледовитого океана. Он не красив, нет. Пологие сизые сопки, над которыми неподвижно тлеет низкое солнце. Коричневые каменные отвалы, вылизанные льдом и морем утёсы, невысокие красноватые обрывы над серой водой. Всюду белые пятна снега даже летом. Голубоватый лишайник и изумрудный мох – это уже роскошь.
Северный Морской Путь
Этот берег не красив. Он бесконечен. И безразличен к человеческим представлениям об эстетике. Как всё безмерное, он выше нашего суда. В конце концов, он никого не звал любоваться собой. Здесь очень холодно. Воет ветер.
А напротив — вечная как космос круговерть белых ледовых полей, рассечённых полосами тёмной воды. Лишь в августе и сентябре море у побережья очищается. А с мая по июль здесь проще двигаться на упряжках, отыскивая путь между трещин и ледовых баррикад – торосов. Остальную часть года метели и мороз властвуют над этими землями безраздельно.
Тем не менее, люди издавна стремились сюда. За Ямалом на реке Таз в трёх сотнях километров от устья стоял первый русский форпост в Сибири, — долгое время считавшаяся мифической «златокипящая» Мангазея. Раскопки показали, что существовавший в начале XVII века город был не мал, — с соборами, прочным пятибашенным кремлём, складами, на которых собирались для отправки в Архангельск товары, кузницами, гончарными мастерскими, верфями. Но настоящим открытием стало то, что Мангазея вела обширную торговлю с сибирскими племенами, получая медную руду с удалённых таймырских месторождений, для разработки которых позже был основан Норильск. Город, построенный в местах столь диких и суровых, что пионеры Американского континента и представить бы не могли подобного, вывозил не столько меха, сколько продукцию своих литейных.
За Мангазеей – устье Енисея, гигантское, как и сама река, больше похожее на морской залив. За Енисеем – болотистые тундры полуострова Таймыр. И одноимённое озеро, разливающееся на четыре тысячи километров. Лишь 73 дня в году его поверхность не скована льдом. Осенью впадающие в Таймыр реки промерзают до дна. И вода из озера уходит, оставаясь лишь в глубоких отравленных сероводородом впадинах. Тогда, сотрясая полярную ночь, выбрасывая к звёздам сверкающие облака снежной пыли, ледяные своды с грохотом рушатся в пустоту.
За Таймыром – снова холодные серые волны и дрейфующий лёд, всего лишь на три месяца в году открывающий путь к Новосибирским островам, на бесчисленных озёрах которых по весне отдыхают стаи диких гусей. Перед тем, как снова взлететь и уйти куда-то на север. Но где гнездиться им там – среди снежной пустыни?
Издавна народы Крайнего Севера верили в существование тёплой Гусиной земли вблизи полюса. С возвышенностей Новосибирских островов каменные горы отчётливо наблюдали Яков Санников в 1810 и в 1811 годах, Пётр Анжу – в 1824, Эдуард Толль в 1886 и 1893 годах. Но во всех случаях полыньи и торосы не позволили исследователям достичь неведомой суши ни на собачьих упряжках, ни на лодках. А уже в 1894 году Фритьоф Нансен, дрейфуя на «Фраме», не заметил земли севернее Новосибирских островов. Она исчезла. Словно ушла в иное измерение.
Тем не менее, Гусиную землю упорно искали уже с помощью авиации и ледоколов до конца 30-х годов прошлого века. Ибо не доверять свидетельствам Санникова, Анжу и Толля не было оснований. Опытные исследователи никак не могли спутать каменные горы с чем-то другим. Много людей видели землю Санникова! Как и прежде землю Андреева, открытую восточнее устья Колымы в 1702 году, неоднократно наблюдавшуюся в XVIII веке, но потом бесследно пропавшую. Это не могли быть обычные в малоизученных океанах «острова-призраки», появление которых вызвано ошибками в определении географических координат. Землю Санникова обнаружили с суши.
Мистическая тайна исчезающих земель раскрылась относительно недавно, когда на глазах полярников в пучину вод канул остров Семёновский, принадлежавший к Новосибирскому архипелагу. Многие из совсем не призрачных, крупных, нанесённых на современные карты островов оказались сохранившимися на отмелях фрагментами древнего шельфового ледника, поверх которого последующие оледенения нанесли толстый, кое-где образующий невысокие горы, слой минерального материала. Но морская вода век за веком подтачивает основание острова, промывая во льду извилистые тоннели. И однажды, под напором дрейфующих полей остров внезапно разваливается. Тяжелый камень тонет, а лёд, отрываясь от дна, всплывает.
А восточнее, за холодными морями и призрачными землями – Чукотка. Где-то здесь скрывается наше северное Эльдорадо — Серебряная гора, — огромный самородок металла, с окружённым соснами озером на вершине. Здесь, на самом востоке страны находится и кратер с легко произносимым представителями коренного населения названием Эльгыгытгын. Круглая, наполненная прозрачной голубой водой впадина велика – 120 квадратных километров, и глубина её достигает 170 метров. Но озеро знаменито не этим, и даже не дракон, собрат шотландской Несси, обеспечивает ему мировую славу. Исследования показали, что по возрасту озеро сравнимо с Байкалом, и притом никогда не перекрывалось ледником. На его дне скопилось двести метров осадков. В лишённой кислорода, находящейся на грани замерзания толще учёные надеются найти микроорганизмы древние, и может быть, даже инопланетные, занесённые тем самым метеоритом, который и выбил кратер.
Плато Путорана
В нижнем течении Енисей уже не походит на реку. Низменный левый берег не виден и не угадывается за волнами, бурунами, тяжелыми водоворотами, простёршимися до горизонта. Лишь справа над течением нависает бесконечная могучая каменная стена, иссечённая пропастями. За ней на высоте 800 метров находится лавовое плато с нездешним, иномировым названием Путорана.
Это страна чёрного блестящего базальта, кое-где прикрытого мхом и лишайником. Плоские горы расколоты долинами, узкими и отвесными, как крупнейшие фьорды. Бесчисленные ручьи, низвергаются в них с высоты в сотни метров. Но зимой здесь замерзают даже водопады, а летом не тают ледяные арки над руслами рек.
Путорану не с чем сравнить. С Норвегией? Здесь величие скандинавских гор покажется мелким, вычурным и не серьёзным. Комнатным. Огромная, мрачная, пустынная Путорана больше напоминает Тибет. Жестокая северная Шамбала. В юго-западной части плато, на берегу озера Виви находится географический центр России.
Остров мамонта
Чем же замечателен остров, суровая зима на котором продолжается восемь месяцев в году, четыре из которых солнце не встаёт, и заснеженные сопки освещаются лишь луной и мерцающей авророй? Здесь находятся крупнейшие в мире лежбища моржей, пасутся завезённые в прошлом веке олени и овцебыки. Коротким туманным летом цветут полярные маки. Над лишайниками и серыми каменными пустошами, над безжизненными промерзающими ручьями и озёрами, деловито проносятся шмели. Можно встретить белого медведя, песца, росомаху.
Но главное, остров Врангеля – археологический и палеонтологический заповедник. Мерзлота хранит тела последних мамонтов – мелкой островной породы, вымершей только 3.5 тысячи лет назад, — уже в эпоху Микен и Крита. И стоянки древнейших жителей Арктики, охотившихся на мохнатых гигантов.
Тайны Арктики
Мифы народов Арктики повествуют о двух исчезнувших народах. Ненцы рассказывают о сиртя (или сихиртя) – низкорослом племени ювелиров, кузнецов и литейщиков, обитавших в пещерах под сопками, выходивших на охоту лишь по ночам и умеющим наводить порчу или становиться невидимыми. На востоке же чукчи вспоминают об онкилонах, живших на этой жестокой земле задолго до них, и однажды (под угрозой расправы) ушедших куда-то на север, что бы бесследно исчезнуть среди торосов.
Археологические исследования, неожиданно, подтвердили сказания оленеводов. В настоящий момент на северном побережье Чукотки обнаружены и раскопаны несколько стоянок, население которых отождествляется с легендарными онкилонами. Благо, жили они не в чумах, а в землянках перекрытых китовыми рёбрами.
Верными оказались и предположения фантаста (и академика) Обручева, представлявшего себе онкилонов похожими на американских индейцев. Но являлись представители этого народа не потомками ирокезов, а их предками, — остатками населения древней Берингии, некогда соединявшей сухопутным мостом Азию и Америку. Позже «берингийцы» были вытеснены палеоазиатами – эскимосами и чукчами. Совсем незадолго до появления русских первопроходцев последняя группа онкилонов, как и пишет Обручев в романе «Земля Санникова», ушла на остров Врангеля. Этим, вероятно, объясняется и первое (вторично животных завезли уже в советское время) появление на острове северного оленя.
Западнее, — на Ямале – были обнаружены и поселения «сиртя», ныне именуемые Усть-Полуйской культурой, существовавшей с IV века до новой эры, по II-IV века нашей эры. Конечно, оказалось, что сиртя жили не в пещерах, а в рукотворных холмах, но в отличие от соседей, до нового времени пребывавших в каменном веке, это племя действительно умело плавить бронзу, обжигать горшки и ковать железо (хотя и не продвинулись до техники сварки и закалки)! Народ вёл осёдлый образ жизни, укрепляя свои деревни, занимаясь охотой и рыболовством в устьях северных рек. В плане развития технологий сиртя не уступали населению Ирландии, Германии или Скифии той эпохи. Им было знакомо и мореплавание. Таинственные «каменные спирали», считающиеся ненцами и саамами «подписью» сиртя, встречаются от Британии до Новой Земли. Упоминают о том, что сиртя попали на Ямал именно по морю, и предания народов севера.
Никто не знает, откуда пришёл этот народ, и что искал в краю столь суровом. Сами ненцы отмечали удивительное сходство сиртя с русскими, которых встретили позже, – светлые волосы, бороды, голубые или серые глаза. Только рост мастеровитых «подземников» был удивительно мал. Как тут не вспомнить загадочных «хоббитов», холмовые поселения которых найдены в Шотландии?
Кочевые племена оленеводов оказались лучше приспособленными к условиям тундры и вытеснили маленьких пришельцев. Но можно предположить и иное. Многое указывает на то, что сиртя являлись лишь остатками некогда могущественного племени, испокон веков обитавшего в Арктике. Ещё древние греки знали о существовании Гипербореи – страны на дальнем севере, где в дремучих лесах обитает мудрый и благородный народ. Возле самой оси, вкруг которой вращаются созвездия, там, где Медведица висит прямо над головой, и полыхают северные сияния, локализуют прародину арийцев и индийские Веды, неоднократно упоминающие нехарактерные для южной Азии снег и лёд, а также полярные дни и ночи.
Правдоподобие гипотезе «северной прародины» придают те обстоятельства, что семь-девять тысячелетий назад климат в Арктике был значительно мягче, и темнохвойные таёжные леса шумели до берегов Ледовитого океана. Арктида же – в отличие от Атлантиды – действительно существовала. Земли Санникова и Андреева были лишь последними осколками некогда обширной суши на фундаменте из древнего льда.
****
…Но Гиперборею, где дожди идут медью, а люди летают, ещё Страбон считал страной вымышленной. И, кстати, по свидетельствам греков располагалась-то она где-то между истоками Истра (Дуная) и Балтикой, а вовсе не за Уралом, о существовании которого эллины даже не подозревали. А настоящая Арктида никогда не была пригодна для жизни.
Миграции древних народов отслеживаются не путём толкования почерпнутых из сакральных текстов аллегорий и метафор, которые можно понимать абсолютно как угодно, а куда более надёжными методами археологии. Гипотеза северного происхождения не имеет сторонников, так как противоречит надёжно установленным фактам. Известно, что индоевропейцы пришли в Индию и Европу вовсе не из Арктики.
Другие статьи на данную тему
А если не секрет, что за холмовые поселения в Шотландии?
Скара-Брей