Япония. Голубое море на горизонте. Острые молодые горы, поросшие причудливыми восточными соснами. Розовая дымка цветущей сакуры в долинах, полных проказливых ками – духов деревьев, камней, ручьёв. И над всем этим серебристый росчерк скоростного поезда синкансэн…
Но и в стране Восходящего Солнца в свой срок наступает ночь. И тогда силы зла наводняют ущелья, завывают в лесах, выходят на улицы городов. Вытягивают бесконечные шеи рокуроккуби, слепо бредёт по обочине дороги безголовая лошадь кубикирэума, безликие ноппэрапоны ищут новые жертвы. А штормовые волны рассекает корабль-призрак – фунаюрэй.
Все они тоже – ками.
Мир ками
Представления японцев о сверхъестественном выглядят очень замысловатыми. Достойными народа, не ищущего лёгких путей и одновременно использующего целых три основных алфавита (кандзи, хирагана и катакана) и ещё три дополнительных (ромадзи, хэнтайгана и манъёгана). Понятие «ками», переводящееся то как «божества», то как «призраки» или «духи», не имеет прямого аналога в европейской мифологии. Ками – это идея, суть, сущность человека, предмета, явления. Так, кодама – одновременно и «дух дерева», и само дерево. Сосна прорастает из семени, тянется ввысь, достигает совершенства, и однажды, оставаясь сосной, становится ещё и ками – воплощённой идеей дерева.
Есть великие ками, представляющие собой персонифицированные идеи плодородия, солнца, океана. Это — божества. Ветер, когда его суть проявляется, обретает разум и волю, и становится «священным ветром» — камикадзе. Малый же ками может, например, быть всего лишь концепцией зонтика.
Большинство зонтиков в Японии – просто зонтики. Ветер чаще всего дует без всякого смысла, а сигара, как правило, только сигара. Но общий принцип таков: чем дольше существует объект, тем сильнее проявляется его истинная суть, и тем больше у него шансов стать ками. Кошка (практически у всех народов – животное колдовское) претерпевает метаморфозу и становится оборотнем-бакэнэко всего за тринадцать лет. Лисе же, чтобы стать идеальной, истинной лисой — кицунэ, требуется целых пятьдесят лет.
Человек тоже может стать ками. Горный отшельник ямабуси, достигший просветления, или самурай, безоглядно следующий путём воина, полностью и без остатка посвятивший себя служению сюзерену, обретают сверхъестественные силы. Но на дворе ночь и не время говорить о светлом. Многих людей гложут злоба, зависть, жажда власти. Если зло съедает душу до конца, остаётся лишь тело, облекающее плотью идею ненависти и мщения. И тогда появляется мононокэ, — могущественные ёкай (нечисть). Подобным образом в мифологии Толкина назгулы превращаются в нежить, минуя стадию смерти.
Готика Восходящего Солнца
Японцы уже многие столетия назад понимали притягательность страха. Знали толк в ужасах. Даже забавный, похожий на черепаху, водяной-каппа, страстно любящий огурцы и борьбу сумо, не топит купающихся детей (это было бы примитивно), а вырывает им внутренности через задний проход. В западной мифологии, просто, нет монстров, способных додуматься до столь вычурного метода расправы.
Европейская нечисть, вообще, страдает от нехватки воображения. Это касается и облика. Банальные рога, унылые копыта, уродства, подобные «костяной ноге», демонстрирующие лишь отсутствие вкуса, не пугают по-настоящему. Японские же чудовища сюрреалистичны. Они приходят из пучины безумия. Взять хотя бы рокуроккуби – женщин с длинными, вытягивающимися шеями, — вреда от них никакого, они лишь выпивают рыбий жир из ламп, — но появляющаяся из-за угла парящая в воздухе голова способна добавить седых волос. Или иттан-момэн – летающая полоса ткани, ночами душащая людей. Или ноппэрапоны скрывающие лица под капюшоном или маской. Потому, что лиц у них нет, — только полупрозрачный лиловый пузырь. И бесчисленные глаза, свободно мигрирующие по телу, появляющиеся то на руках, то на ногах.
В Японии водятся призраки двух видов: юрэй и онрё. Юрэй — классические привидения, почти не отличающиеся от бестелесной нежити, населяющей замки Европы. Как правило, это тени людей, погибших при трагических обстоятельствах. Встретить их можно в старых или заброшенных домах, на кладбищах, в тёмных переулках, на берегу прудов, скрывающих тела утопленников. Внешне, юрэй представляют собой светящиеся в темноте фигуры без ног, но с длинными, гибкими как змеи, руками. Любопытно, что привидения – всегда черноволосые женщины в белых нарядах. Этот принцип будет неукоснительно соблюдаться, даже если умерший был лысым мужчиной. Япония – страна, в которой традиции кое-что значат!
Юрэй, просто, не понимают, что уже умерли, и поэтому не отправляются на берег реки Сандзу, оставаясь в мире живых. Сияющие красные глаза на бледных как мел лицах привидений могут изрядно напугать. Но большинство юрэй безвредны, а многие даже не имеют облика, заявляя о своем присутствии лишь стонами, вздохами и, — что особенно странно, если принять во внимание отсутствие ног, — звуком шагов.
Другое дело – онрё – «мстительные призраки». Это — бесплотные мононокэ, появляющиеся, когда тело уже мертво, а ненависти ещё много. Онрё знают, что для них всё закончено, но обуревающие эмоции не дают им смириться со смертью и уйти за реку. Тем более что одержимость жаждой мести не входит в число добродетелей синтоизма, и течение наверняка унесёт мононокэ на самое дно Ёми, где ничего хорошего нет. Некоторые из призраков уже были в мрачной стране мёртвых, и вернулись оттуда.
Выглядеть онрё могут как угодно, — в том числе, и как мужчины. В отличие от фосфоресцирующих и полупрозрачных юрэй, они кажутся реальными даже при свете дня. Но привидения не часто желают быть принятыми за живых. Обычно, онрё не скрывают свою природу, стремясь вызвать страх. По этой причине, предпочтительным с их точки зрения остаётся облик женщины или девочки в белом.
Онрё не только пугают. Японские призраки намного сильнее европейских собратьев. Если тень отца Гамлета просит о помощи живых, то онрё выполняют задуманное сами. Привидения могут отнимать жизнь усилием мысли, проклятием, прикосновением. Они умеют манипулировать предметами. Наконец, во власти ками, просто, унести своего врага в Ад. Но такой путь избирают лишь немногие онрё, сохраняющие остатки рассудка и преследующие конкретного обидчика. Большинство же призраков не способно утолить жажду мщения такой мелочью, как уничтожение одного человека.
Чаще всего ярость онрё утолить не может ничто. Настоящие мононокэ, подобно Фредди Крюгеру, мстят всему миру. С Крюгером онрё сближают и другие черты. Зачастую, месть осуществляется с изощрённой жестокостью, призрак долго играет с жертвой, упиваясь её ужасом и страданиями. Как и Фредди, японские привидения практически непобедимы. Оружие им не вредит. Простых и общедоступных способов обороны от японской нечисти, подобных молитве, святой воде и крестному знамению, не существует в принципе. Изгнать же онрё невозможно. Некуда. Ёми им дом родной, они возвращаются, когда захотят.
В средние века мстительные призраки сильно досаждали японцам. Но был найден только один способ избавиться от напасти. Как и прочие привидения, онрё перемещаются усилием мысли и могут проникать в мир людей лишь в немногих местах, которые хорошо помнят. Либо вблизи своей могилы. Если же там, где появляется злой дух, возвести синтоистское святилище, мононокэ окажется «запертым». Ведь, храм или священная роща – территория Верхнего Мира, куда ненависти вход закрыт.
Настоящий, подлинный ужас не имеет обличия. Самые могущественные ёкай – аякаси, лишены формы. В отличие от онрё, они не вредят напрямую, а лишь искажают реальность, проникают в сознание, лишая жертву рассудка, так чтобы, заблудившись в лабиринте чудовищных видений, она сама нашла ужасный конец. Желательно, перед этим в состоянии помешательства совершив несколько жестоких убийств. Но если одержимые мононокэ не знают пощады, то от аякаси лишь развлекается. Сыграв по его правилам и выиграв, можно вырваться из сплетения иллюзий. Проблема лишь в том, что правила игры знает только сам демон.
Ёми
Ёми – синтоистская преисподняя, по последним сведениям начинающаяся чуть ниже тоннелей токийского метрополитена. Это мрачная, но обширная, имеющая даже собственные горные цепи, полость. Отсюда – из мира ужаса и безнадёжности — приходят гуро – низшие вампиры, питающиеся кровью. Ёми живёт по собственным правилам, не признавая чьей-либо власти. Даже верховный бог Идзанаги – творец мира и отец ныне правящей японским пантеоном Аматэрасу, – однажды заглянув сюда, едва унёс ноги.
Для того чтобы попасть в японский Ад, мало умереть. Нужно ещё и утонуть. Всем, кто покидает мир живых, предстоит пересечь реку Сандзу – синтоистский Стикс. Чем меньше совершил зла покойный, тем проще окажется переправа. Ступившие на другой берег, оказываются на «Облачных Равнинах» Такамагахара и становятся удзигами – духами предков. Захлебнувшиеся или проглоченные речными драконами отправляются в Ёми.
Современные ёкай
За последние полтора века Япония изменилась. Другими стали и призраки. В наши дни самое известное из японских привидений – девочка Ханако, встретить которую можно только в туалетах, причём, только женских и только школьных. Это бойкий, непоседливый призрак. Опрос показал, что Ханако видели в сотне школ по всей стране. Она прославилась даже за пределами Японии. В Хогвардсе (Джоанна Роулинг, «Гарри Поттер и Тайная комната») Ханако известна под именем Плаксы Миртл.
Всякая японская школьница знает, что если кабинка закрыта, и тоненький противный голос из-за двери утверждает, что она занята, то там или действительно занято, или засела Ханако. Проверять не рекомендуется. Всех, кто нарушает его уединение, туалетный призрак утаскивает в канализацию.
Куда опаснее другой любитель дамских уборных – Акай Манто («Красный Плащ»). Одетый в красное кавайный бисёнен с мечом появляется, если читать в туалете мангу. Призрак спрашивает жертву, предпочитает ли она красный или синий цвет, а затем, в точном соответствии с пожеланиями, либо рубит, заливая стены алой кровью, либо душит до посинения кожных покровов. Если же девушка промедлит с ответом, станет увиливать или просто онемеет, ослеплённая небесной красотой Акая, Плащ забирает её с собой в Ёми, где сёдзё будет иметь достаточно времени для выбора цвета. Целую вечность.
Изгнать демона можно, только назвав его истинное имя. Оно, кстати, широко известно, но простые японские школьницы слишком хорошо воспитаны и даже перед лицом неминуемой смерти не употребляют слова, адекватно описывающие сущность этого ёкай.
И за пределами туалетов в Японии небезопасно. По ночным улицам бродят призраки-убийцы. Это может быть Кутисакэ Онна – женщина с разрезанным от уха до уха ртом, сообщения о встречах с которой время от времени появляются в японских газетах и даже расследуются полицией. Всем, кто найдёт её некрасивой, онрё отрезает голову, прочим же уродует лицо так же, как оно изуродовано у неё самой. Ещё хуже Касима Рэйко – верхняя половина когда-то погибшей под колёсами поезда девушки. Мононокэ стремительно бегает на руках и, не задавая дурацких вопросов, ударом серпа превращает в своё подобие каждого, кого увидит.
****
В европейской культуре Horror имеет неглубокие корни. Истории, а позже фильмы, призванные не развлекать, не поучать, а пугать, появились сравнительно недавно. В Японии же повести об онрё, в полном соответствии с требованиями жанра не предполагавшие счастливой развязки и не содержавшие «морали» (обычно, призрак убивал виновных и невиновных без разбору), составляли основную часть репертуара театров кабуки. Айгума – бело-голубой «грим мертвеца» и чёрный парик призрака, изображающий длинные спутанные волосы, – являлись в стране Восходящего Солнца такой же обязательной частью театрального реквизита, как костюмы Пьеро и Арлекина в комедии дель арте. Традиционный японский устный рассказ кайдан, также, обычно, именуют «историей о призраках». Кайдан не пугающий слушателя до смерти не считался заслуживающим пересказа.
Другие статьи на данную тему
