В кембрийский период наиболее древние останки хордовых животных обнаруживаются лишь в средних ярусах. Но проявляются хордовые уже сразу во многообразии форм, часто настолько продвинутых, что некоторые из них трактуются, скорее, как ранние позвоночные. Внезапное появление на сцене в кембрийский период уже явно прошедшего длительный путь развития таксона в палеонтологии не представляет редкости и не считается чем-о странным. Ведь шанс сохраниться в окаменелостях имеют лишь виды некогда многочисленные. До тех пор, пока хордовые не нашли своё место в кембрийской биосфере и не завершили приспособление к оказавшимся доступными нишам, они были редки, а значит невидимы.
<<<< Кембрийский мир, часть 10
Хордовых, как можно понять по названию, отличает в первую очередь хорда. Изначально, это просто продолжение кишечника, выдвижная глотка, конструкция которой была усилена упругой тканью для превращения хоботка в оружие, способное протыкать символические покровы студенистых жертв. Устройство получило название нотохорда и стало признаком полухордовых червей. Они же обзавелись и внутренними жабрами, позволявшими слить дыхание и питание путём фильтрации взвеси в единый процесс. Экономические преимущества такого решения очевидны.
Преимущества же нотохорда очевидны не были. Особенно, после появления хорошо бронированных и вооружённых членистоногих. По-этому, полухордовые особых успехов не добились. Однако, мутация, в результате которой поддерживающая хоботок струна протянулась вдоль всего кишечника, открыла новые возможности. Существо отчасти утратило свойственные червям гибкость и способность растягиваться, но получило внутренний стержень. Для плавания это оказалось очень удобным. В дальнейшем хорда обособилась от пищеварительной системы и стала замещаться хрящевой тканью, превращаясь в опору для мускулатуры. Так появились позвоночные.
Леанхойлия — пятисантиметровое членистоногое относящееся к классу мегахейр. Интересно оно своими «придатками» — характерными для мегахейр и некоторых других вымерших классов, но не для современных представителей типа, щупальцевидными, покрытыми сегментированной бронёй конечностями. Придатки имеют иное, чем ноги или усики происхождение, а в случае леанхойлии напоминают суставчатые трёхпалые руки. Учитывая, что «пальцами» являются извивающиеся щупальца, редкий фантастический монстр может похвастаться чем-то столь же странным… Но объяснение формы хватательных конечностей леанхойлии достаточно очевидно. Щупальце, даже укреплённое снаружи бронёй, не имеет скелета, в том числе и наружного. Управлять им трудно, усилие на изгиб оно развивает крайне незначительное. Стремясь увеличить досягаемость своего оружия, мегахейры пошли уже проторенным путём, превратив, путём слияния сегментов панциря на щупальце, ближайшую ко рту часть придатков в членистые конечности. То есть, отчасти снабдив щупальца экзоскелетом. Проиграв в гибкости, они выиграли в силе.
Марелла — одно из самых странных членистоногих, принадлежавших к процветавшему в кембрийский период классу марелломорфов, с остальными классами этого типа близким родством не связанному. Особенностями её строения является головной щит с длинными, но почти не прикрывающими тело выступами. Трилобиты также могли иметь очень странную форму, но в случае мареллы детальная фоссилия внезапно пролила свет на вопрос о смысле такого приспособления. Обнаружилось, что щит был не просто ярко окрашенным, но и блестящим. А значит, очень контрастным. В результате, из-за особенностей обработки сигнала с органов зрения, построенном на усилении контраста, членистоногие хищники эпохи кембрия увидеть саму матово-чёрную мареллу просто не могли. Они видели только щит и его же атаковали. Но щит-то к телу не прилегал, а при захватах и укусах гнулся и рвался, так как минерализация его была слабой. Определив с помощью химических рецепторов, что даром воюет с чем-то несъедобным, враг отступал… Сама же марелла мирно поедала детрит и дышала расположенными на ногах жабрами.
Метастприггина — среднекембрийское хордовое (по другим данным, даже бесчелюстное позвоночное) животное. Интересно оно, прежде всего, названием, производным от вендского монстра сприггины. Родство с которым подозревалось, но не подтвердилось. По современным данным сприггина относится к проартикулятам, а значит, скорее всего не является даже животным вообще, а принадлежит к отдельному царству… Но откуда же тогда столь странная версия происхождения? Дело в том, что только для хордовых, проартикулят и некоторых растений характерна скользящая симметрия строения тела, при которой сегменты одной стороны сдвинуты относительно сегментов другой на половину ширины. Однако, у хордовых это относится к строению мускулатуры, а проартикуляты таковой не располагали вообще… Помимо названия, метасприггина заслуживает упоминания благодаря установленному наличию у неё настоящих глаз (а не светочувствительного поля, как у ланцетника) и хрящевого черепа, а значит и, почти наверняка, позвоночника. К середине кембрия хордовые достигли высокого уровня совершенства, но отсутствие оружия ставило на их амбициях крест. Питалась метасприггина тем же, чем и сприггина вендская, — бактериальной плёнкой. Разве что, не поглощала её всем телом, а процеживала придонную жижу сквозь жабры.
