На словосочетание «независимые СМИ», мне всегда хочется прореагировать бессмертным «огласите весь список, пожалуйста». Нет, не список изданий и каналов, а список тех, от кого они независимы. Список, кстати, иногда оглашается. И в нём, как правило, только один пункт: Кремль. То есть, все СМИ не зависящие от государства, определяются, как «независимые».
Ну, определение, как определение. Вопрос, тогда, каковы отличия «независимых» и «зависимых» СМИ. Понятно, что вторые подают информацию в ключе, угодном тому, от кого зависят. Понятно, что и первые — тоже. Тоже подают информацию в ключе, угодном тому, от кого зависят. Они же зависят. В обоих случаях владелец назначает редактора и снабжает его инструкциями, направляющими редакционную политику. Владелец может иметь собственные политические цели или — не бесплатно — обслуживать чужие. Но в любом случае, определяющим моментом при выборе редактора и сотрудников будут их политические убеждения. Причём, искренние.
Это только в кино лишённый моральных устоев редактор вызывает продажного борзописца:
— Вася, нам срочно нужно ругательная статья о Пэжэ.
— Ни-ког-да! Я очень люблю Пэжэ, — отвечает Вася.
— Значит, тройной тариф.
— Объём и сроки?
В реальности редактор, просто, обращается к Олегу, который до сих пор Пэжэ всегда ругал и у него это хорошо получалось. Так проку больше, Олег-то от души лучше напишет, и доплачивать не надо. И если события развиваются в реальности, а не на экране, то Пэжэ, узнав о засаде, не снизойдёт до того, чтобы журналист Олег за свою профессиональную деятельность пострадал в подъезде. Ибо заказ-то останется, на место Олега придёт другой, и материал всё равно будет сдан в срок. Это бизнес. Пэжэ придётся решать вопрос даже не с редактором, а с теми, кто редактора назначил. Ибо и на место редактора тоже, если что, придёт другой.
Таким образом, и зависимые, и независимые СМИ в равной мере ангажированы, и заняты проплаченной пропагандой, а не посевом разумного, доброго, вечного. Причём, их сотрудники в обоих случаях безукоризненно честны, преданы журналистской этике, верят в своё дело и сообщают читателям или зрителям только то, что действительно считают правдой. То есть, правду, правду, только правду… но не всю правду. А только соответствующую редакционной политике. И только в случае, если эта правда не создаст проблем при решении главной задачи: завоевания аудитории.
Необходимо отчётливо понимать, что зависимость от владельца, — частного лица, партии, корпорации или государства, — вопрос третьестепенный. Формально, владельца, кстати, может и не быть, если издание существует на средства подписчиков и рекламодателей… В любом случае, и любое СМИ полностью зависит от аудитории, — другим формами зависимости можно пренебречь. Даже если оно полностью существует на дотации, то кто и зачем станет дотировать программу, которую не смотрят, или газету, которую не читают? Неважно, что материалы там публикуются идеологически выдержанные. Отдачи-то никакой. Неважно даже, если это вообще единственная газета и других нет. Заставить людей читать её, а тем более верить тому что в ней написано, нельзя. В советское время пробовали. Не получилось.
Таким образом, все СМИ, независимо от принадлежности, фактически, являются отражениями настроений целевой аудитории. Что очень упрощает комплектование штатов, — ведь журналисты тот же народ, и от менеджеров по продажам отличаются только уровнем пафоса, и то не всегда. А умение именно писать, а не продавать, чинить или делать пылесосы, не является определяющим фактором в формировании политических пристрастий.
Обратный эффект, разумеется, есть тоже. СМИ могут влиять на аудиторию, но влияние это, на самом деле, невелико, ибо покупатель, как известно, всегда прав. Спорить с целевой аудиторией или пытаться внушить ей то, чему эта аудитория не хочет верить, — себе дороже.
