Недавно на одном из каналов — без того слишком популярном, чтобы ещё и я стал делать ему рекламу, — наткнулся на статью, сообщающую про соединяющие Шотландию с Турцией тоннели возрастом 10-13 тысяч лет. И опровергающие, таким образом, официальную историю. Открытие приписывается некому австрийскому археологу, имя которого в отрыве от этой новости (автор скопипастил её с других ресурсов) нигде в сети не засветилось. Материал богато иллюстрировался роликами и снимками, изображающими средневековые шахты, подземные ходы и каменоломни. Разумеется, не забыли и про Деринкую. И рассуждениями на тему того, как мало мы знаем, и как круто строили люди прошедших эпох (ширина подземного хода 70 сантиметров, высота — 150).
Что любопытно: тщательно искал, где и как обосновывается, что возраст шахт в Штирии 10 тысяч лет, а не сотни лет, и что подобные сооружения (хотя бы ближайшие, а не разных стран) между собой соединены под землёй. Не нашёл. Первооткрыватель, во всяком случае, ничего такого не первооткрывал, и не утверждает. Фото и видеоматериалы — не фиксируют. Древняя система подземелий континентального масштаба выползает откуда-то сама собой. В окружении схем, иллюстрирующих её грандиозность, сравнительно с Евротоннелем.
Странно сие. Топать сотни или тысячи километров под горами и морями, — да пусть бы и только километры, — по проходу ниже человеческого роста и шириной всего 70 сантиметров действительно кому-то кажется хорошей идеей? Лезть в такую щель можно лишь из любопытства или по иной крайней необходимости. То есть, «необходимость» — ключевое слово.
Странно говорить о системе тоннелей, не обосновывая её целесообразность. В отличие от вымышленных, все реальные подземелья, как древние, так и современные, имеют вполне прозрачное назначение. Их создавали не просто так, а по необходимости, всегда понятной. Ведь, строительство подземных сооружений — достаточно трудоёмкое предприятие. Хотя, именно о трудоёмкости подобных работ авторы и читатели подобных материалов имеют представление завышенное. Но всё-таки. Кроме того, дело этот опасное и сопряжённое со сложностями, о которых публика, как правило, не осведомлена.
Сложности связаны с воздухом и водой. Воздуха — не хватает. И пассивная вентиляция (даже если она есть, а у тоннеля под морем её быть не может) проблемы не решает, так как углекислый газ тяжелее азота и не стремится покинуть подземелье. Скапливается. В природных пещерах такой проблемы, как правило, нет, поскольку они представляют собой русла подземных рек. То есть, именно в нижней точке обязательно имеют выход на поверхность. И даже если этот выход не доступен для людей, для воды и газов он проницаем.
Искусственные подземелья выхода в нижней точке, обычно, не имеют. И они, в отличие от пещер, — раз уж необходимы, — активно используются. Люди если не живут, то работают в катакомбах. А значит, выдыхают углекислый газ и зажигают огонь, также служащий источником углекислоты. В прошлом, до появления паровых (или хотя бы водяных) машин, создающих искусственную тягу в вентиляционной системе, данное обстоятельство не позволяло строить шахты глубже 60 метров, а также накладывало и ограничения на протяжённость горизонтальных ходов. И всё равно, неосмотрительно нагнувшись и вдохнув там, где вблизи пола скапливалась углекислота, шахтёр рисковал на поверхность уже не вернуться.
Машинами же из шахт откачивалась и вода. Именно эта задача являлась настолько важной, что для её решения были изобретены и применены ещё в XVII веке первые паровые механизмы. Естественные пещеры протачиваются текущей водой, проникающей под землю через верхний слой осадочных пород и просто конденсирующейся в подземных полостях. И если нижний выход заткнуть, пещера превратится в затопленный колодец. У шахты же нет нижнего выхода. Без насоса, удаляющего воду, она работать не сможет.
…Почему речь всё время ведётся о шахтах? И как же огромные, не имеющие проблем ни у отравлением углекислотой, ни с затоплением, подземные лабиринты, подобные парижским, римским, одесским катакомбам? Как же восьмиэтажная подземная крепость Деринкую , наконец? Речь о шахтах, потому что их приходилось копать там, где залегает руда. А не там, где природа обеспечила максимально благоприятные условия для подземного строительства.
Подземные города в Каппадокии уникальны, так как это единственное место на планете, где они могли быть построены . Достаточно возвышенное, кстати, и с настолько хорошей проницаемостью пород, что вода и тяжелые газы могли уходить вниз. Каменоломни также строились не где попало, а где наличествовали условия (под Москвой и Питером, соответственно, — практически не строились), глубоко под землю не уходили и имели массу выходов на поверхность — непосредственно к стройплощадкам, на которые выносился камень. После завершения строительства эти выходы, кстати, старательно замуровывались, во избежание проникновения через них в подземелья воды и малолетних диггеров.
Таким образом, систему тоннелей под горами и морями нельзя представить заброшенной. Без работающих насосов и ремонтных бригад, она оказалась бы затопленной, если не всюду, то на большей части своего протяжения. Обслуживание же подразумевает затраты, а затраты необходимость. Так что, сторонникам альтернативы стоит заняться построением гипотез по поводу того, кто и почему не может обойтись без этих тоннелей в настоящий момент
