Катастрофа на рубеже мела-палеогена, в результате которой вымерли динозавры, является одним из ключевых событий в истории биосферы. Следствием её стала смена господства, перешедшего от двух отрядов рептилий к млекопитающим. Причиной же, или, как минимум, одной из причин, было падение астероида, оставившего 65 миллионов лет назад на теле Земли астроблему— кратер Чикшулуб на полуострове Юкатан. Но астероид же мог и не упасть. Как бы выглядела планета в таком случае?
Вопрос этот далеко не так прост, как кажется. Если б не астероид, по планете сейчас бродили бы величественные диплодоки и жуткие тираннозавры? Нет, конечно. Менялся климат, эволюция не стояла на месте, да и просто прошло 66 миллионов лет. Динозавры не могли бы остаться прежними. Учитывая же комплексный характер причин вымирания, максимум, на что им приходилось рассчитывать, это просто остаться — хоть в каком-то качестве.
В действительности, вымирание гигантских рептилий началось в середине мела и резко ускорилось к концу этого периода, после радикального изменения растительного покрова, вызванного появлением цветковых. Мезозойская эпоха, на продолжении которой диапсидам удавалось держать сплошной фронт, занимая все предназначенные для крупных животных ниши и таким образом сдерживать эволюцию млекопитающих, в любом случае подходила к концу. Динозаврам пришлось бы идти на уступки. И если б не астероид, разом решивший вопросы не в их пользу, речь могла бы идти о сохранении динозаврами некоторых позиций, их постепенном изменении и интеграции в новую биосферу. У крокодилов же получилось.
Моделью же биосферы, в которой рептилии и млекопитающие существуют в определённой гармонии, могла бы считаться гондванская, и даже конкретно австралийская неогеновая фауна. В триасе земная суша, представлявшая до этого единый суперконтинент распалась на Гондвану и Лавразию, причём, так ловко, что в гондванской части не оказалось появившихся к тому времени недавно и не успевших повсеместно распространиться плацентарных млекопитающих — только сумчатые.
Если в Лавразии через несколько миллионов лет плацентарные добились абсолютного господства, то в Гондване, изолированными от другой суши частями которой долгое время оставались Южная Америка и Австралия, сумчатые не смогли этого. Выжившие после катастрофы диапсиды — птицы, оказавшиеся от способности к полёту, черепахи, крокодилы, чешуйчатые в лице варанов и змей, — образовали гигантские формы и заняли весьма весомую часть экологических ниш.
Динозавры справились бы с такой задачей не хуже и даже наверняка лучше, так как сходные ниши уже занимали в мелу, располагали обширным опытом, да и просто умели двигаться по суше куда проворнее черепах и крокодилов. Благодаря одному лишь этому преимуществу, им удалось бы удержать значительно большую часть экологического пирога. Можно не сомневаться, что в Гондване они просто победили бы, отбросив сумчатых в норы и на деревья. Австралия осталась бы территорией динозавров, —хотя, разумеется, и других, усовершенствованного, кайнозойского образца. Ошеломляющий гигантизм в любом случае ушёл бы в прошлое, так как архозавриды в юре прибегли к этому решению вынужденно, ввиду отсутствия в их арсенале изобретений, открывающих доступ к более изящным и экономичным решениям.
Лавразийская же часть планеты, в случае если б импакт не состоялся, более напоминала бы именно неогеновую Австралию. Плацентарные представляли собой противника куда более серьёзного, и динозаврам пришлось бы уступить многое. Но не всё. И измениться, чтобы выдержать конкуренцию, чем-то компенсировав свою, связанную с безнадёжно устаревшим способом продолжения рода, уязвимость, им бы пришлось намного сильнее.
…Таким образом, тема получается богатой, а статья — головной в серии. Предметное рассмотрение возможных форм и способов приспособления рептилий к миру млекопитающих потребует ещё нескольких публикаций.
