…Странные люди, эти самураи. Склонные к сеппуку. Редко случается, когда желания так точно совпадают с возможностями. Просто идеально легло. Могла же Япония поквитаться за Халхин-Гол, откусить прилично территории, да ещё и союзнику помочь можно. Едва ли СССР сумел бы в 1941 удержать Дальний Восток. Но вместо этого японцы попёрлись воевать с США. Хотя и понимали, что там-то легко не будет.
Захват Приморья и Приамурья японцы плотно обдумывали ещё с начала прошлого века. После оккупации Маньчжурии планы обрели конкретику. Советские позиции представлялись очень уязвимыми. Единственная железная дорога, связывавшая Дальний Восток с остальной частью страны, кое-где простреливалась с китайского (а тогда японского) берега Амура. Перерезать эту магистраль не составляло труда. После чего разгром лишенных снабжения и подкреплений дивизий в Приморье становился неизбежным. Захват Камчатки, Охотска, Чукотки в условиях абсолютного господства на море японцы рассматривали лишь с позиций целесообразности. Не были уверены, что Камчатка им нужна.
Но с наступлением на запад — в Сибирь — японские стратеги предвидели затруднения. Двигаться пришлось бы вдоль всё той же единственной железной дороги. Которую, русские, отступая, наверняка разрушат. Как вариант, — бросок через Гоби, затем, через Монголию, где дорог нет вообще… Но это плохой вариант. Не реалистичный. Так что, медленно и упорно ползём через буреломы к Байкалу. Где-то там самураи рассчитывали обнаружить подоспевшую, наконец, из далёкой Европы русскую армию. Далее должно было последовать генеральное сражение в почти непроходимых горах и лесах. Японцы рассчитывали, что особенности местности позволят им использовать преимущество в авиации и подготовке пехоты. Тогда как СССР не сможет реализовать превосходство в численности войск, танках и артиллерии.
Потом… Потом предстояло заключить мир. Потерпев поражение в битве восточнее Байкала, Москва должна будет смириться с потерей нескольких провинций на востоке. Ну, должна же! Правда? В прошлый раз сработало.
Тем не менее, зыбкость своих гипотез японские генералы сознавали. Риск был велик. Что если СССР, всё-таки, не уступит? Проблема заключалась в том, что японские позиции также были очень уязвимы. Что если Красная Армия ударит во фланг Квантунской вдоль КВЖД? До Харбина русским проще добраться, чем до Хабаровска. Удар в тыл из Монголии через Гоби будет ещё опаснее. Не то чтобы самураи не верили в свои силы, просто ситуация выходила заведомо неравной. Потеря Дальнего Востока никак не скажется на способности СССР продолжать войну. Если же враг прорвётся в Маньчжурию, — ну, вдруг! — то там уголь, без которого Империи труба.
И что ещё хуже, южнее Маньчжурии находился Китай. А Японцы, вообще-то, вели войну с Китаем. И это была их любимая война, победу в которой надо было вырвать любой ценой. Прочие призы, кроме, разве-что, Британской Индии, по сравнению Китаем, выглядели просто смешно. Причём, завоевание Китая продвигалось не слишком бойко. После первых успехов японская армия увязла и топталась на месте. Советский же Союз в 30-х годах превратил в свой протекторат Уйгурию. И с её территории Красная Армия могла подать действенную помощь китайцам…
Советские инструкторы, равно как и советские вооружения, поставлявшиеся в Китай, являлись неприятным, но не критичным фактором. Разногласия между Гоминьданом и Кремлём (в том числе и по поводу статуса Уйгурии), препятствовали эффективному сотрудничеству. Но война с СССР изменила бы ситуацию нежелательным для японцев образом.
Наконец, в 1939 году попытка обезопасить Квантунскую армию от удара в тыл путём продвижения в Монголии закончилась для японцев поражением на Халхин-Голе. Что ставило под сомнение пункт о «победе в генеральном сражении». Дело было, правда, в раздольной для танков степи, а не в лесу. Но всё равно. Неприятный осадочек остался.
Даже начало войны между СССР и Германией, на самом деле, ничего для японцев не меняло. Главная цель — завоевание Китая — достигаться упорно не желала. Захват советского Дальнего Востока стоящих перед Японией проблем не решал, но мог создать новые. Хотя бы потому, что требовал отвлечь войска от решения основной задачи. И уж тем более глупым казалось спешить со вторжением. Ведь, если СССР потерпит поражение, те же самые провинции, возможно, удастся занять вообще без боя. А если не потерпит…
С другой стороны, война с Соединёнными Штатами представлялась японцам не просто целесообразной, а необходимой. Американцы тоже поддерживали Гоминьдан, но в отличие от СССР, конфликта интересов с китайскими националистами не имели. Поддерживали сначала оружием и специалистами, а когда это не помогло, прибегли к санкциям. И тогда американские санкции сработали. Хотя и не совсем так, как сами американцы ожидали. Прекращение поставок нефти не оставило Японии выбора. Благо флот Империи, в отличие от её армии, ни чем полезным занят не был.
Любопытно, что война на Тихом океане, — с точки зрения всего мира главная война Японии, — по мнению самих японцев с блестящего начала и до катастрофического конца являлась сугубо второстепенной. В операциях на этом ТВД было задействовано не больше пятой части от численности их вооруженных сил. До 1945 года они надеялись, что всё-таки смогут захватить Китай (хотя ничто не предвещало близости решительного успеха). И тогда, с таким-то тылом, им никто не страшен.
Япония н(а)Е напала на СССР