Живой реактор?.. Во-первых, — сложно. И действительно, сложно, хотя и не настолько, как на кажется. Но есть ещё и куда более веское «во-вторых»: зачем? Энергию живые существа с успехом извлекают из реакций химических или из солнечного света. То есть, замысел приобретает смысл, если обычные источники энергии недоступны.
В самой по себе идее использования жёстких, ионизирующих излучений живыми организмами нет ничего революционного. Спустя 15 лет после радиационной аварии на ЧАЭС нашлась уже и плесень, которая использует в десятки раз повышенный радиационный фон себе во благо. Предполагается, что в прошлом — в далёком, речь о Земле эпохи архея или раннего протерозоя — радиотрофные существа составляли заметную долю биомассы на планете. Позже они, впрочем, вымерли, — вероятно, в ту же эпоху, когда прекратили работу естественные ядерные реакторы. И по той же причине: концентрация нестабильных изотопов снижается по экспоненте и естественный радиационный фон падает.
У использования рентгеновского излучения для синтеза есть очевидное преимущество по сравнению с использованием света. Энергия квантов выше и разложение столь стойких веществ, как углекислота и вода, становится осуществимым в условиях минимальной изобретательности организма в планет биохимии. Для света же требуется изобретательность максимальная, так как видимый красный — это нижняя граница энергии, при которой требуемый эффект вообще достижим.
Радиосинтез проще технически и должен был возникнуть раньше фотосинтеза. Что же касается его недостатка, — попадания рентгеновской энергии квантов разрушают сложные молекулы, — то он кажущийся. Кванту, ведь, всё равно в кого попадать. Фотосинтезирующие и хемосинтезирующие организмы в любом случае подвергаются воздействию фонового ионизирующего излучения с такой же интенсивностью, как и радиотрофные.
Таким образом, недостаток радиации, как источника энергии для синтеза биомассы, в том, что через пару миллиардов лет после появления планеты её становится слишком мало. Но «мало» — оценка субъективная. С чём сравнить. Если взять, например, подлёдный океан Европы, то света там нет совсем. Реагенты же для хеомосинтеза имеют абиогенное происхождение и в круговорот веществ не включаются. Так что и на них делать ставку опрометчиво.
Как следствие, радиосинтез — вариант потенциально интересный. По крайне мере, он может быть актуален для обитателей внеземелья, которым в подлёдном океане терять всё равно нечего, а остаётся лишь отчаянно приспосабливаться.
Но приспособиться для радиотрофа, значит, искусственно повысить угасающий естественный радиационный фон. На Земле накоплением ядерного горючего занимаются — из не выясненных впрочем, пока соображений — гигантские простейшие ксенофиофоры. Уран — химический элемент очень для своего номера распространённый. Редкости в природе он не представляет.
Однако, радиоактивность естественного урана ничтожно мала. Настолько, что, скорее, является теоретической и не способна представлять какую-либо угрозу. Людям, страдающим радиофобией, было бы неприятно узнать, как часто уран (в качестве дешёвой замены дефицитных металлов) используется в изделиях самого безобидного назначения. Традиционными способами решения проблемы нежелания урана проявлять признаки радиоактивности являются его обогащение с последующей загрузкой в реактор. Технически это сложно, но разделение изотопов в биологических процессах — проза. Растения, например, в процессе фотосинтеза разделяют изотопы углерода. Несмотря на практическую идентичность химических свойств, тяжёлый углерод они, почему-то, не любят.
Реактор тоже не обязательно должен быть сложным и громоздким устройством. Например, реактором, причём промышленным, может стать 20-литровый бак с водным раствором солей урана. То есть, существо, располагающее соответствующей ёмкостью будет достаточно велико. Но велико в пределах разумного.
«Атомному монстру» понадобятся наполненные жиром поплавки, чтобы уравновесить массу запасённых в тканях тяжёлых металлов, и парить в толще воды. Или скелет, чтобы не растечься, укрепившись на дне, — в принципе, у океанов Европы тоже где-то должно быть дно. Но останется он предельно примитивным организмом. Подобным грибу слизевику, представляющему собой, по сути, единственную клетку с миллионами содержащих ДНК ядер. Только такое устройство обеспечит ему иммунитет к радиации
«Например, реактором, приём промышленным,», слово приём, видимо — «причём».
И в последнем абзаце существо внезапно стало растением.Может, стоит заменить на «Но существо останется предельно примитивным организмом».
Мне очень нравятся ваши тексты. Получаю большое удовольствие от чтения. Впихнуть сложное в обыкновенные человеческие слова — большое искусство.
Интересная статья, только как-то умудрились обойти молчанием, что в океане Европы с естественной радиацией все замечательно, спутник летит в магнитосфере Юпитера, с одним но — лед плюс толща воды все-таки могут служить экраном, поэтому радиотроф скорее всего не ко дну прикреплен, а к «потолку» — нижней стороне ледяного покрова.
А ко дну с высокой вероятностью прикреплен организм наподобие земных обитателей черных курильщиков.
Ничего, что там океан под 10 (минимум) километрами льда? На поверхности да, радиация жуткая.