Серия статей описывающая возможные жизнепригодные планеты и предполагаемое население альтернативных «земель» уже достаточно обширна. Однако, общим местом практически во всех случаях оказывается вывод, что условия отличающиеся от земных могут, тем не менее, подходить для некоторых непритязательных микроорганизмов. О жизни «основанной на иных принципах», способной процветать в жидких газах или питаться жидким камнем, речи, само собой, нет. Так как рассуждения на данную тему приобретают смысл только при наличии ясных и детальных представлений о вышеупомянутых «иных принципах». А появление такового, как правило, означает и внезапное осознание того, что эти «иные принципы» — не работают.
То есть, условия для жизни тем или иным образом, но худшие, чем на Земле, представить относительно просто. А что же с лучшими? Как будет выглядеть планета по сравнению нашей более жизнепригодная?
…Начать, видимо, стоит со звезды. Масса Солнца соответствует верхнему пределу масс светил, вокруг которых могут вращаться обитаемые планеты. Так что, возьмём что-то приличное, но скромнее — 0.8-0.9 солнечных масс. Это обеспечит более высокий уровень стабильности условий. За 4 миллиарда лет светимость звезды возрастет не на 40, а на 25-30%. Последнее означает, что планету можно будет придвинуть к источнику света ближе.
Земля в момент формирования Солнечной системы находилась на внешней границе жизнепригодной зоны. И уже архее начала страдать от холода, как минимум, один раз даже замёрзнув полностью. Любопытно, что и жаркий климат палеозоя и мезозоя являлся следствием этих затруднений. Из-за относительно малой площади тропических мелководий, на которых происходил синтез в более ранние эпохи, проблема минерализации углекислоты была решена очень поздно. К тому времени, когда Солнце уже разгорелось как следует, атмосфера всё ещё создавала сильный парниковый эффект.
На «идеальной планете» с изначально высоким, но стабильным уровнем освещённости, жизнь возникнет несколько позже, так как изначально, пока не рассеется оставшееся с этапа формирования тепло, вода сможет существовать только в форме пара. Но это отставание будет быстро навёрстано за счёт более благоприятных условий для синтеза и отсутствия оледенений.
Положительные эффекты стабильности могут быть ещё более усилены некоторым повышением массы самой планеты. В результате, будет получен мир в котором рано образуются озоновый слой и окислительная атмосфера, и суша ещё в период соответствующий земному кембрию до полюсов покрывается темнолиственной растительностью. Ведь, спектр звезды, сравнительно с солнечным, смещён в красную область, а соответствующая длинным волнам модификация хлорофилла — красная.
Идеальной, в определённом смысле, можно считать и планету, орбита которой близка к круговой, а ось вращения строго вертикальна. В таком мире смены сезонов года не будет. Но окажется ли это достоинством или недостатком зависит от средней температуры. Если в целом климат на планете жаркий, как на Земле в меловой период, или хотя бы очень тёплый, как в палеогене, эффекты отсутствия сезонов окажутся не слишком яркими и, скорее, положительными. В умеренных широтах климат, без того тёплый, станет мягким «океаническим» без зноя и холодов. А ближе к экватору смена сезонов в любом случае ощущается по масштабам стихийных бедствий. Бедствий будет меньше, остальное же останется по-прежнему.
На планете с климатом изначально умеренным, как земной современный, последствия отсутствия сезонности окажутся благоприятными в тропиках и отчасти в субтропиках, где температура станет более комфортной, и довольно неприятными в умеренных широтах. В Подмосковье, например, среднегодовая температура воздуха составит всего лишь четыре градуса по Цельсию. Так что, получится вечная весна, но весна слишком ранняя. Стрелка термометра начнёт беспорядочно, – смотря по тому, с севера или с юга подует ветер, – метаться между +20 и -10 градусами. Ночные заморозки станут правилом. Несколько раз за астрономический год будет выпадать (и через несколько дней таять) снег. Для растений такой режим крайне неудобен. Особенно туго придётся растениями цветковым. Смешанные леса сменяться темнохвойной тайгой. Звери и птицы, конечно, смогут приспособиться к заморозкам. Но не к бескормице. Амфибии же, рептилии и насекомые (кроме «теплокровных» шмелей) едва ли вообще сумеют переносить условия бессезонья, в которых подготовиться к заморозкам заранее нельзя.
А дальше на север станет совсем плохо. Ледовитый океан, Сибирь до Амура и большая часть Канады скроются под ледником. Всюду, где средняя температура ниже ноля, лёд не будет успевать таять за время оттепелей. Только мхи и лишайники, укоренившиеся на выступающих из снега скалах, выживут здесь.
Наклон оси вращения планеты не только разнообразит жизнь её обитателей весенним цветением и красками осени, но и расширяет пригодную для жизни область. Даже в Арктике, на территориях «оттаивающих» всего на три-четыре месяца в году, за краткое лето животные нагуливают жир, а растения создают биомассу, которую полярной ночью можно добыть из-под снега.
